— Никто ко мне не приходил. Все это ложь, от начала до конца.
— Он тебе сразу дал деньги или только после того, как ты отдал ему бумаги?
— Господи! — воскликнул Рей.
— Ты сейчас же нам все расскажешь, — сказала Полетта и схватила Рея за отвороты халата. — Слышишь!
Он резким движением высвободился, и тогда она дала ему пощечину, одну-единственную, тыльной стороной руки. Ее кольцо стукнуло о зубы, и, когда Рей вновь открыл рот, Марк заметил, что верхняя губа кровоточит.
— Господи! — снова воскликнул Рей. — Ты что, совсем сошла с ума! Это он внушает тебе такие мысли?
— Он здесь ни при чем. Я знаю тебя десять лет. Мне не пришлось долго ломать себе голову. Я сразу поняла, кто это сделал. Я ожидала, что это случится, что это сделаешь ты. А теперь я знаю еще и то, что бесполезно просить тебя вернуть эти деньги. Но ты их все же вернешь! Ты пойдешь к ним, вернешь деньги и скажешь…
— Я сделал это не ради денег! Вовсе не ради денег!
— Какой подлец! Значит, это все-таки сделал ты, — прошептала Полетта.
— Да, — сказал Рей, — но не ради денег.
Он спокойно смотрел на них. Его взгляд перебегал с Полетты на Марка, словно они были в его власти.
Верхняя губа Рея начала опухать, и это придавало его лицу веселое и задорное выражение.
— И я сделал это не потому, что ты мне не доверяешь. — Рей двинулся на Марка. — Да, не поэтому, господин Этьен! — Он отошел, открыл дверь в спальню и на пороге обернулся. — Ты ведь прятала от меня свои бумаги, ты нашла хороший тайник. Но не это заставило меня так поступить.
— Да, ты сделал это ради денег, — сказала Полетта.
— Ты хочешь, чтобы я сказал, почему я это сделал? Ты в самом деле хочешь, чтобы я сказал это при нем?
— Убирайся вон! — крикнула она.
Он посмотрел на них, на этот раз с ликующим видом, и это выражение появилось на его лице не из-за опухшей губы.
— Дорогая моя кошечка, — сказал он. — Неужели ты думаешь, я не заметил, что ты влюблена в этого типа?
Он захлопнул за собой дверь. Полетта повернулась к Марку. Она не плакала, и тяжелый взгляд ее сухих глаз был устремлен не на Марка (он это понял), а на ее собственную жизнь. Он тихонько погладил ее по щеке. Она еле слышно засмеялась. Марку захотелось обнять ее, утешить, но он не мог этого сделать сейчас, как, впрочем, не мог никогда, с того самого дня, когда Полетта вошла в его кабинет с тем решительным видом, который его сразу же покорил.
— Пойдемте, — сказал Марк и, так как Полетта не двинулась с места, добавил: — Так будет лучше, во всяком случае, сейчас. Вы не думаете?
