Вечерело. Я оставил друидку в доме Ватрушек, а сам решился пройти по вечернему городку.
Было тихо… Между прочим, по первой гулять по городку в вечернюю пору было чуть жутковато.
Нет, я не трус, ночи не боюсь. Просто дело в той непривычной человеческому уху тишине… Вот, скажем, в Светолесье или Сиверии — там все посёлки да городки наполнены знакомыми звуками: мычат коровы, где-то похрюкивают свиньи, гогочут гуси. Обязательно лают собаки… В той же Молотовке почти в каждом дворе была какая-никакая псина. И дело не в том, что люди друг другу не доверяли. Скорее, эти животные были нужны для отпугивания диких зверей, иногда забредающих к людям. Да ещё водяников…
Я снова вспомнил рассказ Жуги Исаева про Руту. Жуткая смерть…
По спине пробежал неприятный холодок. Свернув в проулок, я на мгновение остановился.
Куда дальше? Да куда угодно! Лишь бы сиднем не сидеть!
— У-у! У-у! — послышалось из ближайшей хижины.
«Как в лесу, — мелькнула мысль. — Тут окромя сов никого не держат».
Каждый «росток» предпочитал иметь у себя эту птицу. Разводили их для почтовых пересылок, не более. Говорят, что лучшие совы — с Мохнатого острова.
Ну, может, так оно и есть. Я в этом не сильно кумекаю.
Ноги, как те дикие мысли, что порой посещают мою буйную голову, принесли меня аж на Спину Медведя — один из пяти больших холмов, между которыми расположился уютненький Сккьёрфборх — почти что столица всех свободомыслящих гибберлингов, эдакий оплот их древних традиций и верований.
Воздух становился прохладнее. Я решил пройтись к Тихой Гавани, там поболтать с матросами, узнать свежие новости. Относительно, конечно, свежие.
Дорога пролегала между двух лесистых склонов. До пристани было около версты, которую я довольно быстро преодолел.
В гавани не смотря на вечерние часы, жизнь кипела полным ходом. Тут у берега было пришвартовано с десяток различных судов. На одни что-то грузили, с других наоборот — выносили. То тут, то там суетились матросы, горланили капитаны и их помощники. Среди прочих я различил и нескольких знакомых торговцев.
— Блессадур ог сатль! — с задором говорили гибберлинги.
Видно, дела идут неплохо. Или на грудь здорово приняли. Вишь, радости сколько в глазах!
— Что в мире творится? — поинтересовался я.
— В мире — много чего, а вот у нас на Корабельном Столпе прямо-таки чудеса! — отвечали Храпуны. — Остров-то наш увеличивается! Слыхал?
У меня был слишком красноречивый взгляд, отчего гибберлинги тут же обиженно проговорили:
