Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях | страница 115
Не допуская мысли о том, что превратности судьбы смогут привести их «к общему знаменателю» смирения и покорности, офицерский состав двух спецлагерей предпринимал настойчивые попытки опереться на нормы международного права и вести разговор с лагерной администрацией на его языке. Содержавшийся в Старобельском лагере бригадный генерал, руководитель обороны Львова во время германского наступления, Ф. Сикорский неоднократно обращался к советским руководителям, доказывая противоправность содержания участников обороны Львова в лагере. Командарму С.К. Тимошенко он напоминал, что город был сдан войскам Украинского фронта, несмотря на предложенные немцами в письменном виде выгодные условия капитуляции, поскольку поляки сочли предпочтительным иметь дело «с представителями государства, в котором, в противоречии к Германии, обязуют принципы справедливости по отношению к народам и отдельным лицам», что польские части исполнили приказ Верховного командования не считать Красную Армию воюющей стороной и свой солдатский долг борьбы с германским агрессором. Он просил соблюсти условия капитуляции, подписанной с участием представителей Тимошенко и согласованной генералом В. Лянгнером в Москве, и ускорить возвращение к местам жительства>{75}. Маршал Шапошников переговорил с Ворошиловым и сообщил в НКВД, что Ф. Сикорский для них интереса не представляет и с его просьбами можно не считаться. Генерал писал и Берии, и Молотову, его письма проходили через руки Чернышова, Серова, Мехлиса, постоянно возвращаясь на усмотрение Сопруненко, который ничего иного не придумал как предложить изолировать автора от других военнопленных.
В начале января 1940 г. военный юрист, член Главного военного суда польской армии полковник Э.Ю. Саский и группа полковников обратились к начальнику лагеря с просьбой выяснить позицию советского правительства в отношении статуса задержанных: являются ли они военнопленными, арестованными или интернированными. Они поднимали проблемы соблюдения прав военнопленных — права обращения к посольству того иностранного государства, которое взяло на себя защиту интересов польских граждан, возможности действовать через Красный Крест, опубликования списка пленных, освобождения отставников, офицеров запаса, которые не были призваны и не участвовали в войне, старых и больных и т.д.
Вопрос об уточнении своего правового положения ставили и пленные офицеры Козельского лагеря>{76}. Если бытовые вопросы решались на месте, то рассмотрения вопросов с правовой точки зрения не получалось. П.К. Сопруненко раздобыл текст Женевской конвенции, когда содержавшиеся в качестве военнопленных врачи поставили вопрос об освобождении в соответствии с ее положениями, но руководство НКВД дало ему разъяснение, которое он передал начальнику Старобельского лагеря: «Женевская конвенция врачей не является документом, которым вы должны руководствоваться в практической работе. Руководствуйтесь... директивами Управления по делам военнопленных»