Первый снаряд разорвался около музыкантов, несколько человек было убито, многие ранены.
Окна казарм моментально опустели. Солдаты с верхних этажей бросились в нижние, захватывая на бегу винтовки и патроны.
Улицы лагеря опустели. Люди начали рыть окопы за казармами. Пулеметчики выкатывали пулеметы и устанавливали пх в укрытиях, в кустах, канавах и на чердаках.
Через несколько минут раздался второй залп, и снаряды кучно грохнули в здание, в котором до этого помещался отрядный комитет. Потом артиллерия била по казармам, разрушая их верхние этажи.
Вооружившись, мы расположились в приготовленных окопах, в скрытых местах или нижних этажах казарм, которым артиллерия вреда не приносила.
Вскоре стрельба прекратилась. В лагерь был прислан генералом Занкевпчем третий гонец с приказом. Занкевпч снова предлагал немедленно оставить лагерь и без оружия выйти по указанным дорогам.
Когда гонец передавал Глобе Приказ, солдаты сбежались со всех сторон к казарме третьей роты и кричали:
– Гони эту сволочь, пока его не избили! Скажи, холуй, Занкевичу, чтобы стрелял почаще, а то редко бьет.
Гонца вытолкали из отрядного комитета и предложили немедленно убраться из лагеря. Так и уехал он без ответа.
Прошло еще некоторое время, артиллерия снова начала бить по ля-Куртину. Выбросив снарядов триста п разбив несколько казарм, батареи замолчали.
С наступлением темноты с гор открыли сильный пулеметный огонь. Мы не спали всю ночь. Озлобленные, многие солдаты просили разрешения отрядного комитета выступить и перебить всех офицеров, засевших в горах.
Прожив в ля-Куртине продолжительное время, мы прекрасно знали его окрестности, знали каждую дорогу, каяедую тропинку, балку, гору или возвышенность. Нам не составляло никакой трудности тайно пробраться в тыл фельтенцам п захватить их, как мышей в ловушке. Тем более, мы знали, что фельтенские солдаты сидят в окопах только из страха перед начальством. Драться они с нами не хотели, да и не могли бы в силу того, что не были организованы, как мы.
Тысячи наших бойцов, не раз нюхавших порох, умевших хорошо ориентироваться в боевой обстановке, сильно озлобленных против своих врагов, представляли в этот момент грозную силу в сравнении с фельтенцами.
Кроме того на военных складах лагеря имелись тяжелые мины, с помощью которых мы были в состоянии уничтожить фельтенцев в короткий срок.
Но отрядный комитет не разрешил выступать, ибо это не было для нас выходом из положения: если бы мы разбили фельтенцев, то нас обезоружили бы другие.
