На улице, расставив каждое отделение в две шеренги, взводный подводил к нам младших унтер-офицеров и ефрейторов и говорил:
– Вот вам отделенный командир.
Каждому из нас указали место в строю. Продержав на крепком морозе еще с полчаса, нас повели обратно в казарму. Входя в казарму, я и мои товарищи твердили для памяти звания своих начальников: «взводный командир – старший унтер- офицер господин Пуганов», «отделенный командир – ефрейтор господин Петров».
Наши нары находились рядом со сценой. Скатанный и подтянутый к потолку занавес был использован нами вместо портпледа: в него мы сложили некоторые вещи. Разостлав привезенные с собой подстилки, подушки с одеялами, мы легли- шестнадцать человек.
– Вот мы и солдаты, – проговорил мой товарищ и сосед по нарам Митин.
В помещении стоял собачий холод. Для того чтобы немного согреться, мы затеяли борьбу. В этот момент на сцену вышел человек лет тридцати, стройный, с лихо закрученными вверх большими усами. Поблескивали ярко начищенные солдатские сапоги; бросались в глаза добротные брюки защитного цвета. Человек был в нижней рубашке.
– Прекратить шум! – закричал он.
Шум продолжался.
– Кому говорят, серые черти!?
– А тебе какое дело? – закричал Митин, свешивая вниз голову.
Человек на сцене затопал ногами. Отделенный командир Петров, как кошка, забрался к нам на верхние нары и ударил Митина ремнем. Тот вскочил, стараясь вытянуться перед отделенным.
– Как ты смел, серый, орать на господина фельдфебеля? А?
– Я не на фельдфебеля, господин отделенный, а на того вон, что по сцене ходит, – оправдывался Митин.
– Это и есть наш фельдфебель господин Сорока, – отрезал отделенный. – Получи два наряда вне очереди…
Так мы узнали своего фельдфебеля – начальство, стоящее выше всех отделенных и взводных командиров.
Ночью меня кто-то потянул за ногу.
– Собирайся картошку чистить, – приказал дежурный по роте.
Вслед за мной он разбудил все наше отделение.
Мы вышли из казармы и направились на батальонную кухню. Ночь была холодная, снег хрустел под ногами. Дежурный по кухне посадил нас в отдаленный угол и указал на мешки с картошкой. Взяв ножи, мы с усердием приступили к работе, стараясь скорее закончить чистку и уйти обратно в роту.
Работа кипела, каждый взялся на спор очистить по мешку картофеля. Через три часа вся картошка была нами очищена.
Проверив работу, дежурный сказал:
– Идите поколите дрова, тогда пойдете в роту отдыхать.
– Мы урок свой кончили, господин дежурный.
