Последняя из рода Блэк | страница 23
Гавер, добившийся встречи с Сириусом в Азкабане, выяснил, что тот имел в виду под предательством. Он был хранителем тайны защитного заклятья дома Поттеров и опасался, что Темный Лорд, охотившийся за ним, выпытает тайну. Потому он доверил ее надежному школьному другу — Питеру Питтегрю, который оказался шпионом Волдеморта.
Питер был среди тринадцати погибших — на месте нашли его оторванный мизинец.
Странным было то, что свидетель опознал в Питере не жертву, а убийцу. Он видел, как тот отрезает себе палец и расхерачивает улицу к чертям.
Повторный суд был назначен на девятнадцатое сентября, и до этого срока Адвокат Дьявола хотел нарыть еще парочку стопудовых фактов.
Дамблдор уже являлся к Сириусу. Но Гавер выполнил эту часть сделки. Он не только рассказал о роли старикашки в первом расследовании, но и в красках описал, кому тот отдал его крестницу на воспитание. И как там со мной обращались.
Сириус отказался встречаться с Дамблдором. Арк был очень доволен. Он хотел вернуть имя Сириуса на семейный гобелен.
С гобеленом была интересная история. Имена на него наносились вручную, а потому моего там еще не было — чтобы поместить имя, я должна была знать, от кого из Блэков сделать ответвление. Имя Регулуса красовалось в центре. Имя Сириуса было выжжено.
На гобелене также было имя Беллатрикс Лестрейндж, которая была официально принята в другой магический род, а потому, как и все ее потомки, не была наследницей Блэков. С ее сестрой Нарциссой Малфой была та же история. Имя Андромеды Тонкс, которая вышла замуж за магглорожденного, было выжжено. Я знала, что у нее есть дочь Нимфодора, но ее имени даже не было на гобелене. Арк сказал, что рассматривал ее в качестве наследницы, но она категорически отказалась иметь с родом Блэков хоть какое-то дело.
Я со вздохом свернула газету и прибрала ее в карман рюкзака.
Мои сомнения в том, что совсем скоро Сириус окажется на свободе, почти исчезли после вчерашней беседы с Гавером Стрейнджером. И я подозревала, чем это может кончиться: Арк исчезнет. И судя по тому количеству наставлений и указаний, которыми он меня снабдил, он думал так же. Он даже составил подробный план моего самообучения на ближайшие семь лет. Он едва уложился на пятидесяти листах линованной тетради.
Я не представляла, как буду жить после того, как он свалит обратно в нирвану. Я останусь совсем-совсем одна. Не считая Тома Риддла рядом со мной. Что было еще одной проблемой.