– Никак не могу решить, должны ли женщины на похоронах быть в черных вуалях или без них, – задумчиво поделилась она.
Гром и молния! Я что – хозяйка похоронного бюро? Откуда мне знать, нужны эти чертовы вуали или нет? К счастью, мне на помощь пришла мадам Уилки. Она на секунду прекратила втыкать в меня свои булавки и сказала:
– Черные вуали на похоронах давно уже не надевают, мадам.
После этого портниха замолчала, словно выжидая, примет ее совет бабушка или нет.
Бабушка совет не приняла. Она грохнула своей тростью в пол и объявила:
– Не надевают потому, что понятия больше не имеют, что такое настоящие похороны.
Мадам Уилки растерянно моргнула, пролепетала: «О, конечно, мадам», и вернулась к своей работе.
Я же спросила, надеясь отвлечь бабушку от навязчивых мыслей о похоронах:
– А можно мне посмотреть фасон, который вы выбрали для моего платья?
– Не болтай ерунды, – фыркнула бабушка и снова шмыгнула носом. – Фасон! Траурное платье шьют не для того, чтобы ты в нем хорошо выглядела, а для того, чтобы ты хорошо выглядела на похоронах. Траурное платье – это знак уважения к покойному.
Все ясно. На меня наденут нечто, напоминающее черный мешок для репы. Я вздохнула, сказала: «Да, мадам», и тут же подпрыгнула, потому что мадам Уилки вогнала мне булавку прямо под мышку.
– Стойте спокойно, – укоризненно сказала портниха. У нее над верхней губой выступили мелкие бусинки пота, а от самой мадам Уилки слабо пахло смородиной.
– А мне щекотно, – возразила я и взглянула на каминные часы, пытаясь прикинуть, сколько еще продлится эта пытка. Стрелки показывали, что сейчас почти два часа – это значит, что Ови Бубу с минуты на минуту должен появиться в музее.
Можно лишь гадать, как отнесется бабушка к тому, что к маме – по ее приглашению! – явится какой-то бродячий фокусник, да еще египтянин!
– Мы уже заканчиваем? – поинтересовалась я у мадам Уилки.
– Последняя мерка, – ответила она, затем туго обмотала мне грудь сантиметром и быстро записала результат в свой блокнотик – я даже не успела покраснеть от смущения.
Потом портниха отступила от меня и сказала:
– Я закончила, мадам.
– Наконец-то, – шмыгнула носом бабушка. – И года не прошло.
Мадам Уилки скривилась так, словно ее заставили живьем проглотить червяка, но свой язычок все же держала за зубами.
– Отлично, – радостно сказала я, пытаясь направить их к двери. – У вас, бабушка, наверное, еще столько хлопот с похоронами. Да, кстати, вы уже назначили дату отпевания?
