Во второй половине дня наши «Брюстеры» вылетели из Лункула, и вскоре весь полуостров Олонец лежал перед нами, как бесконечные дикие лесные заросли. Лишь кое-где можно было различить признаки цивилизации. Рожь еще стояла на нескольких маленьких полях, которые казались буквально силой воткнутыми в девственный лес. В маленьком городке Гошкила в устье реки Олонка ярко горела лесопилка. (Просто невозможно удержаться от комментария. Сегодняшние справочники сообщают: постоянное население деревни Гошкила 8 человек. – Прим. пер.) Южнее финская пехота, артиллерия, машины, грузовики, мотоциклы, конные повозки тащились вдоль дорог подобно многочисленным колоннам муравьев. Наконец показались купола и белые стены и башни Троицкого монастыря. В последние годы русские использовали этот монастырь как тюрьму, и вот он появился перед нами в мягком вечернем свете, исполненный печальной красоты, за которой скрывались невыразимые страдания людей, заточенных в его несокрушимых стенах.
Почти на берегу Ладоги на высоком здании гордо развевался финский флаг, а в устье Свири была видна маленькая верфь и слипы. Все это, а также цистерны нефтехранилища, было охвачено пламенем, вверх, клубясь, поднимался дым. На низком берегу Свири располагался город Лодейное Поле, который в мирное время имел население около 8000 человек. Часть домов на его западной окраине горели, а мост через Свирь был взорван. К югу от города находился большой аэродром с четырьмя ангарами, но мы не видели там русских самолетов. Судя по всему, их оттуда уже убрали.
В тот момент, когда мы уже готовы были повернуть обратно несолоно хлебавши, неожиданно между Олонцом и Свирью возле Маркъярви появился двухмоторный ДБ-3, который летел на малой высоте над шоссе. Солнце поблескивало на стеклах его кабины. Судя по всему, русские намеревались провести разведку и не подозревали о нашем присутствии. Оставив Веку Римминена и его звено прикрывать нас сверху, я повел свое звено следом за ДБ-3. Компактной группой мы бросились вниз за русским, я поймал его на прицел, но в этот момент его стрелок открыл огонь по мне. Трассы пролетали в неприятной близости от истребителя. Как ни странно, но русский пилот не выполнял никаких маневров, и я выпустил длинную очередь в его левый мотор, из которого показалась тонкая струйка дыма. Я отвернул вправо, чтобы дать возможность стрелять следующему «Брюстеру», и с огромным интересом начал ждать результата. Но трассы просто отскакивали от крыльев и фюзеляжа русского бомбардировщика. Не считая тонкой струйки дыма из левого мотора, самолет выглядел совершенно целым и спокойно летел дальше.
