– Энергетический батончик, – Миллер покопался в кармане и бросил мне. Разглядев обертку, я застонала:
– Ненавижу арахисовое масло!
Миллер покрутил головой:
– Не было времени готовить тебе лазанью, принцесса. В следующий раз буду внимательнее.
– Рада слышать.
Джеймс расстелил полотенце на траве и улегся на живот, глядя, как я разрываю обертку батончика.
– А я люблю арахисовое масло, – беспечно сообщил он. Я засмеялась и подала ему батончик. Прежде чем откусить, Джеймс сузил глаза и выставил подбородок.
– Что? – спросила я.
– Поцелуй меня, – прошептал он.
– Нет.
В нескольких футах Миллер стелил полотенце и разминался, готовясь идти плавать.
– Да, – одними губами сказал Джеймс.
Я покачала головой, не желая смущать Миллера. Раньше такой проблемы не возникало – они с Лейси половину вылазки на реку проводили на заднем сиденье джипа, но сейчас мне кажется бестактным целоваться в его присутствии. Все равно что сыпать соль на рану.
Брови Джеймса сошлись на переносице. Улегшись щекой на сложенные руки, он помрачнел. Я погладила его кончиками пальцев, обводя имена на предплечье: Брэйди, Ханна, Эндрю, Бетани, Триш.
И это только те, кто умер. В список не вошли те, кого забрали в Программу. Например, Лейси.
– Вода холодная? – спросил Миллер, глядя на реку.
– Еще какая, – отозвался Джеймс, не отводя от меня глаз. – Но зато бодрит.
Миллер кивнул и пошел к воде. Как только он отплыл, я прижалась щекой к плечу Джеймса, совсем близко к лицу. У меня было тяжело на сердце. Былая уверенность испарилась почти бесследно.
– Скажи мне, что все будет хорошо, – серьезно попросила я.
Джеймс не колеблясь заверил:
– Все будет хорошо, Слоун. Все будет прекрасно.
Он произнес это без искренности или горячности, но ему можно верить. Джеймс ни разу меня не подводил.
Я потянулась к нему и поцеловала.
От реки донесся громкий всплеск. Мы обернулись. Я затаила дыхание – река мгновенно сгладила всякий след своим медленным течением. Джеймс рядом тоже замер, глядя на воду. И только когда Миллер с воплем разбил водную гладь, возмущаясь, что вода ледяная, мы с Джеймсом снова улеглись, с облегчением выдохнув, что он все-таки всплыл сделать вдох.
Домой я ехала с Джеймсом, прижавшись виском к окну и глядя на дорогу. Он выбрал длинную дорогу, петлявшую между ферм и холмов. Вокруг так живописно, мирно. На минуту почти можно поверить, что мы живем в красивом, безмятежном мире.
– Как считаешь, Лейси когда-нибудь к нам вернется? – спросила я.
