Думала она и о своем будущем, о том, как закончится война и она вернется домой. Она отчетливо представляла, как на железнодорожную станцию выедет за ней отец, как они утречком по росистому лугу подъедут к деревне и целая орава ребятишек выбежит встречать их. И она приедет в деревню не одна, а вдвоем, обязательно вдвоем. Это будет хороший парень — смелый, сильный, такой, как Саша Васильков или как сержант Косенко. У него на широкой груди будет много орденов и медалей, и все в деревне будут с восхищением смотреть на него и завидовать ей. А потом… Потом они будут учиться, работать и всегда, всегда находиться вместе, никогда, ни на один денечек не расставаясь.
Только под утро она забылась по-детски спокойным, безмятежным сном. Но долго спать ей не пришлось. Настя разбудила ее:
— Собирайся, пора. Пора идти.
Тоня поспешно оделась и выскочила из землянки.
На востоке едва приметно алело небо. Жиденький туман стелился по земле. Тоня направилась было к окопу, где вчера вечером сидели они и обсуждали, как лучше расположиться, но Настя вернула ее в землянку и приказала съесть завтрак и выпить стакан чаю. Тоня с трудом проглотила два кусочка вареного мяса, отхлебнула несколько глотков чаю и решительно встала из-за самодельного дощатого столика. Настя неторопливо допила чай, оделась, взяла винтовку. Наконец-то они вышли из землянки и по глубокому ходу сообщения пришли к своей ячейке.
Рассвело. Выползли из тумана траншеи противника. «Снайперская охота» началась. Тоня старательно всматривалась в расположение противника, но ничего, кроме черных бугров, не видела. Прошел час, второй, третий, а они еще не сделали ни одного выстрела. В траншеях противника словно все вымерло. Вчера Тоня сама видела серые фигуры солдат, а сегодня, как нарочно, никакого движения. Она пыталась заговорить с Настей, но та сердито прикрикнула на нее. Пришлось замолчать.
— Смотри, почему не наблюдаешь? — прошептала Настя, и от этого едва слышного шопота Тоня вздрогнула и вновь прильнула к окуляру.
В светлом круге прицела рисовался черный изгиб траншеи. Перед ним виднелись колья и паутина проволочного заграждения. Позади поднималась вверх изрытая окопами равнина. Кое-где торчали почерневшие початки кукурузы. Виднелись какие-то нагромождения кирпича и камня. Тоня всмотрелась в них и увидела разбитую оконную раму, черепки, обгорелые остатки досок и бревен. Это, видимо, было жилое здание. Ей на мгновение опять вспомнился родной дом. Он, так же как этот, стоял на окраине деревни, и когда посмотришь на него из низинки, то за ним скрываются все деревенские постройки.
