– Славно пахнет ваш кофеек, мэм, – сказал он.
Наступило молчание, которое длилось примерно с минуту. Затем тот, что побольше, тихонько кашлянул. Открыл блокнот и повернулся к Генри.
– Ты вчера вернулся домой сразу после уроков? – спросил он.
– После тренировки по гребле.
– И когда же это?
– Около половины пятого, – сказала мать Генри.
– А вы, мэм, были дома, когда он пришел?
– Я привезла его домой.
Полицейский снова повернулся к Генри.
– А учишься ты… – он сверился со своими записями, – в средней школе имени Джона Уитьера.
– Да, – подтвердил Генри. Он похлопал себя по колену, чтобы Чернуха подошла к нему, и та послушалась. Хорошая собака.
– Здесь, в Блайтбери?
– Да.
– Заведение не для простых ребят, – сказал тот, что поменьше.
Мать Генри помрачнела.
– Ты знаком с кем-нибудь из семьи Чуанов, Генри?
– Лично – нет.
– Наверно, ты очень разозлился на эту семью.
Генри промолчал.
– Может, ты так разозлился, что решил сжечь их контору?
– Не жег я никакой конторы, – сказал Генри.
– Генри ведь уже объяснил вам, где он был вчера во второй половине дня, – вмешалась мать.
Тот, что побольше, в упор посмотрел на Генри.
– А знаешь ты кого-нибудь, кто мог бы сжечь фирму Чуанов, потому что очень на них разозлился?
– Любой, кто живет в Блайтбери-на-море.
– А конкретнее?
– Не знаю.
– Может, есть предположения?
– Нет.
– Так-так, – сказал тот, что побольше. И почесал себе затылок – примерно как Чернуха. – Генри, это серьезное дело. По-настоящему серьезное. Если бы в этом здании кто-нибудь был, он бы погиб – и кто знает, не придет ли в голову тому, кто это сделал, снова повторить то же самое. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз: знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог поджечь фирму Чуанов?
– Нет, – ответил Генри.
– Слышал ли ты, чтобы кто-нибудь угрожал…
– Сколько раз Генри должен отвечать на один и тот же вопрос? – не выдержала мать.
– Я надеюсь услышать что-нибудь полезное, мэм. Такое, что могло бы даже спасти чью-то жизнь, – объяснил полицейский побольше. Он говорил нарочито вежливым тоном.
Мать Генри встала, и Чернуха тут же спряталась под стол.
– Разговор окончен, – сказала мать. – Генри надо собираться в школу.
Ни один из гостей не шевельнулся. Было слышно, как стучат по каменному полу когти Чернухи: она не могла улечься просто так, а потому кружила и кружила, утаптывая что-то невидимое.
– Вообще-то мы можем увезти парня на допрос в участок, – сказал полицейский поменьше.
– У вас нет ордера. Кроме того, Генри не станет никому ничего говорить, пока рядом не будет нашего адвоката.
