7. Не дозволяется проверять, не слабо ли кому-нибудь из гоблинов выпить десять кружек пива подряд. Им никогда не слабо.
8. Категорически запрещается уверять гоблинов, что эти десять кружек будут за счет заведения.
9. Магам не разрешается пользоваться проклятиями, если им отказывают в бесплатной выпивке.
10. Магам не разрешается говорить: „А вот я знаю одно древнее пророчество…“, если их отказываются кормить за счет заведения».
И так далее.
Пока что в правилах было сто двадцать пять пунктов, но сейчас Фирр Даррик, встав на маленькую скамеечку, изготовленную специально для него, дописывал угольком сто двадцать шестой:
«В трактире категорически запрещается пытаться улучшать что-нибудь при помощи магии».
— Надеюсь, теперь Пичес хоть ненадолго угомонится, — вздохнул Куксон. — Грогер здесь?
Приятеля еще не было. Что ж, можно и подождать, а пока — обдумать хорошенько то, что фюнфер сообщил.
— Слышал, Даррик, что в «Омеле» стряслось?
Но поведать не успел: к гоблину, широко улыбаясь, спешил черноволосый щуплый человек, одетый в овчинную безрукавку и просторные штаны со множеством карманов, в которых, как точно было известно Куксону, хранилось множество самых странных вещей, например…
На ходу черноволосый человек вытащил из кармана тонкую бечевку с узелками, завязанными на определенном расстоянии друг от друга.
— Куксон! До чего я рад тебя видеть! С первым снегом тебя! Да, зима, зима! А я только вчера приехал из Студеного ручья: навещал родню, — сообщил человек. — Там, в деревнях, уж снегу намело — выше крыш!
— С возвращением, Кокорий, — сдержанно отозвался Куксон.
Кокорий прищурил один глаз и окинул гоблина оценивающим взглядом с головы до ног.
— Тэк, тэк. Сдается мне, кое с кого давненько не снимали мерочку? Стало быть, старые-то размеры могли и устареть! Ну, да не беда, сейчас все исправим. Мерочка у меня всегда с собой…
Куксон молча покосился на бечевку.
— Тэк… повернись-ка… подними руку… а теперь опусти…
— Опять ты за свое, Кокорий! — строго сказал Фирр Даррик.
Кокорий, не прерывая дела, важно ответил:
— Я тебе уже говорил, что каждый уважающий себя человек на всякий случай должен заранее договориться с гробовщиком. У меня на каждого в Лангедаке мерочки имеются. Случись чего, Кокорий не растеряется! Пока безутешная вдова льет слезы радости… простите. друзья, я хотел сказать «рыдает над хладным телом супруга»… пока скорбящие детишки жадно рвут из рук друг у друга свиток с завещанием, у меня уже и гробик готов. И какой! Право, иной раз, такой сделаешь, что и отдавать жаль, — вздохнул Кокорий, гробовщик по ремеслу и по призванию. — Хороший гроб — это тебе не пирожок с грибами!
