– Постараюсь, – пообещал Сергей.
– Постарайся и не бесплатно: – Вкрадчиво улыбнулся Беньковский и потянул свою длинную руку в карман за бумажником: – Родители Эдуарда Кадкова люди состоятельные. Они выдали мне тысячу долларов на расходы. Держи пятьсот в качестве подъемных и действуй.
– Мне неловко брать с вас деньги. – Покраснел Годанов.
– Ты не у меня берешь: – Отрезал Андрон Михайлович: – Отнесись к моей просьбе, как к работе. Если нужно кого подмазать, не стесняйся, возмещу, понял?
– Вполне. – Сергей помялся и спрятал доллары в ящик письменного стола: – Тогда разрешите начинать?
– Естественно. У меня для Питера максимум три дня.
– А вы что будете делать, пока я занят?
– Подбрось к Эрмитажу и забудь про меня. Главное – дело. – Беньковский загасил сигарку и встал: – Поехали.
Андрон Михайлович не зря опекал маму журналиста. К вечеру Годанов уже успел отыскать врача тюремной больницы. Николай Спиридонович Самохин ушел на пенсию и жил возле Пискаревского кладбища в двухкомнатной квартирке на первом этаже. Самохин много пил, что с медиками, к сожалению, случается. Но это обстоятельство помогло Сергею разговорить пенсионера. Самохин прекрасно помнил Кадкова. Смерть заключенного, по его мнению, произошла вопреки всем медицинским понятиям. Кадков явно не спешил из лазарета в камеру и имитировал кому. Но Самохин божился, что парень симулировал и делал это очень не профессионально. Врач распорядился отключить аппарат, поскольку по всем показаниям заключенный выздоравливал.
На утро Кадков был мертв. Вскрытие показало разрыв сердечной мышцы. Но именно сердце пациента никаких опасений у Самохина не вызывало. Подвыпивший эскулап-пенсионер так живо и эмоционально воскресил в памяти пережитый эпизод из практике, что в его искренности Сергей не сомневался.
– Молодец, Сережа. – Похвалил Беньковский: – А что с охранниками?
– Я договорился поработать в архиве Крестов. Там должны быть дневники дежурств по тюремной больнице. Завтра доложу. – Пообещал Годанов.
– Нет, дружок, архив – это мое место. Запусти и меня.
В отличие от милой пожилой дамы в новгородском архиве областного управления МВД, в Крестах архивом ведал мрачный субъект неопределенного возраста. Встретив Сергея на проходной, он с отвращением оглядел Беньковского, и раздраженно спросил:
– А это еще кто?
– Мой друг, тоже журналист. – Соврал Сергей, но номер не прошел.
– Вас я знаю, а этот пусть возьмет запрос на свое имя в редакции, я согласую с начальством и дам ответ. И запрос должен быть по форме, со всеми печатями. У нас тюрьма, заведение режимное.
