– Да, чтобы материал попал в сегодняшний номер, он должен в шесть утра быть в редакции. Теперь можно отсылать по электронной почте, а раньше на такси, да еще жди, когда мосты сведут. – Ответил Годанов, уминая бутерброд с ветчиной. Проснулся он горазда раньше, чем дипломатично сообщила москвичу Тося, и успел зверски проголодаться.
– Вам привет от Елизаветы Гавриловны. – Улыбнулся опекун, посмотрев левым глазом на Тосю, а правым на Сергея: – Матушка в добром здравии и норовила передать для вас посылку. Но грешен, не взял. Таскаться в Новгороде с гостинцами для питерцев – это уж слишком. Теперь все везде есть.
– Спасибо за маму. А вашу посылку она все же передала с проводником. Пирожков с брусникой нам напекла. Вот они на столе, угощайтесь. – И Сергей указал на вазу с материнскими пирожками: – Балует нас, как маленьких…
– Для родителей дети всегда маленькие. – Поучительно изрек Андрон Михайлович, но пирожок не взял. Он прикинул, что выпечке уже три дня, а не свежих продуктов Беньковский остерегался. Разговор за столом принял типичный для интеллигентов обеих столиц порядок. Поругали прездента, погоду и цены на бензин. Тося пожаловалась, что их дому грозит капитальный ремонт.
– Зря волнуешься. – Успокоил Сергей супругу: – После юбилейных бдений городская казна пуста. Какой ремонт? – И повернувшись к Беньковскому, спросил: – По делам или проветриться?
– Мне, Сережа, понадобится твоя помощь. – Глядя на Сергея в упор правым глазом, предупредил гость.
– Нужна, поможем. Что за дело?
– Давай позавтракаем, а беседа потом, – уклонился от ответа Андрон Михайлович: – Ты, Сережа не очень спешишь?
– Совсем не спешу. Сдав горячий материал, заработал выходной. Начальство проявило гуманность.
После завтрака мужчины перешли в кабинет. В доме не курили, но для Беньковского делали исключение. Он имел право дымить в кабинете Сергея. На время визита москвича кабинет отдавался ему. Андрон Михайлович достал пачку своих сигарок и смачно затянулся:
– Сережа, дело очень деликатное. У моих друзей случилась беда. У них погиб сын.
– К сожалению, это теперь не дво. Бандитов расплодилось много. Но все равно ужас! – Понимающе кивнул журналист. С подобными вещами он встречался ежедневно.
– Дело не в ужасе. Их чадо сам бандит и уголовник, и погиб он в тюремной больнице. Родители хотят знать подробности. А у них лишь черствая бумага.
– Это произошло у нас? – Тоном репортера уточнил Сергей.
– Да, в Питере. Вот тебе данные. – И Беньковский протянул Годанову листок: – Найди людей из охраны, кто работал в то время в Крестах, и врача, лечившего этого парня. Вынь из них все до мелочей.
