А принимал Ольгу сам Константин и с ним багрянородный базилевс Роман II Младший, сын Константина; сей коронован был на Пасху того же лета. Ольга же с близкими, архонтиссами-родственницами и наиболее видными из служанок прошла к нему впереди всех прочих женщин русских, они же по порядку, одна за другой, следовали за ней. За ней вошли послы и купцы архонтов Руси и остановились позади у занавесей. Сев по повелению базилевса, Ольга беседовала с ним сколько пожелала.
И за одним столом сидели базилевс, деспина Елена, супруга его, багрянородные их дети, Роман — багрянородный базилевс, невеста Берта-Евдокия и сама Ольга, которую здесь называли архонтиссою.
И были ей оказаны другие многие милости: не делала она перед императором и деспиною проскинесиса — не простиралась ниц перед ними, но токмо голову наклонила[176]; и беседовала с ними сидя, как уже сказал я; а во время пира допущена была к столу императриц, где восседала рядом с зостами — ближайшими к царице дамами. Разыгрывались также для нее и всякие театральные игрища, а певчие — апостолиты[177] и агиософиты[178], кои присутствовали на этом клитории, — распевали василикии[179].
Когда же беседовала Ольга с Константином, сей увидел, что она очень красива лицом и разумна; подивился ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: «Достойна бы ты царствовать с нами в столице нашей». Ольга же, услышав слова те, говорила о дружбе руси с царем и всею землею Греческою и просила за то не токмо милости сидеть за одним столом с базилевсом, но и дабы признал он за нею регалии царские на Руси, как признали греки за Симеоном, князем болгарским, царское достоинство. И еще просила она обвенчать сына своего Святослава на дочери императора Феофано, для чего примет сама Святое Крещение и сына своего крестит. А за то обещала она помощь русскую воинами для императора.
Наружно соглашался с этим Константин-базилевс, но сказал, что сложно сие сделать, и потому решение он свое скажет при следующем приеме Ольги во дворце. Не хотел ведь император же признавать Ольгу царицею русскою — мало-де за то воинов она ему обещает, шла бы по зову его вся русь на врагов его. Но на то не соглашалась Ольга, говоря: «Али кто в печенегах волен, и в хазарах ли? Уйдет русь, а они налезут на Киев».
И после уговаривал Константин Ольгу; и на ипподром звал ее, где стояла она в ложе императорской рядом с троном императорским.
Долго ждали Ольга и послы русские согласия императора, а стояли в Суде, на кораблях русских; и гневалась на то Ольга, что долго заставляет ждать император великую княгиню русскую; не поторопить бы его полками русскими. И тогда принял император Константин Ольгу вторично; но был базилевс холоден заметно в сравнении с первым приемом, и серебра подарил менее, нежели прежде, а послов от Святослава поместил предпоследними в ряду послов русских. И поняли послы русские, что не желает царь греческий брака дочери своей с сыном княгини.
