Древляне, обрадовавшись тому, что им казалось глупостью княгининой, собрали от двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: «Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти, — идите в город, а я завтра отступлю от него и пойду обратно в Русь». Древляне же с радостью вошли в город и поведали обо всем людям, и обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав воинам — кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому.
И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись — где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань.
И возложила на древлян тяжкую дань: две части дани шли в Киев, а третья в Вышгород Ольге, ибо был Вышгород городом Ольгиным.
И пошла Ольга с сыном своим и с дружиной по Древлянской земле, устанавливая дани и налоги, как то советовала преже мужу своему; и сохранились места ее стоянок и погосты, и ловища ее. После того вернулась в город свой в Киеве с сыном своим Святославом.
В начале же месяца августа собрала она посольство знатное и поплыла в Царьград. И прибыла она и посольство русское туда незадолго до Нового года, в конце августа[175]; и на Новый год на представления акробатов и на коляды ходили в Константинополе.
Здесь принимал Ольгу и со послы ея сам император Константин месяца сентября в 9 день, по случаю прибытия ея, и октября 18 дня в воскресенье, по случаю отъезда. А были тут 8 людей ближних великой княгини, люди от сына ее Святослава, 20 послов от всех городов русских, 43 купца, 18 прислужниц великой княгини, переводчики и другие. И я был там, ибо выразила тогда Ольга желание познакомиться ближе с истинною верою, побывав в храме Св. Софии и восхитившись. Сказала тогда Ольга: «Сама не поняла, на земле или на небе я; истинно Божье то творение, хотя и человеческим руками возведенное».
И попросила патриарха Феофилакта дать ей клирика некоего, дабы знакомил ее с Верою Христовой. Но поскольку был патриарх в опале у базилевса за прошлогоднюю попытку вернуть власть отцу его Роману Лакапину, то дошла та просьба до императора, и сам он отобрал меня за знание языка славянского; а патриарх утвердил то. И позже выказывал мне милость базилевс, удостаивая бесед о Руси, когда я ходил с гостями русскими в Константинополь через два года.
