Глава 13. Димитрий Иванович
Прошло всего лишь несколько дней со дня воцарения на престол молодого государя, однако сколько событий, сколько вопросов решились за этот период! Григорий, опьяненный властью, не мог отановиться в своем неудержимом стремлении к веселью и музыке. Пиршество продолжалось и продолжалось, с утра до ночи играли литавры и гремели бубны, скоморохи, ранее преследуемые Годуновым, теперь имели свободный доспуп ко дворцу, где устраивали представления с акробатическими номерами и ручными обезьянками.
Как-то в один из дней, когда царь, раскрасневшийся от выпитого вина, предложил польскому аркестру играть еще, Петр Басманов – правая рука государя, наклонился к его уху и прошептал:
– Негоже, царь, веселиться день и ночь, пора бы и о делах подумать.
Григорий повернул к нему лицо, хмель сразу выветрелсь у него из головы, щеки снова стали бледными, в глазах читались раздражение и злоба, однако молодой человек сдержался и, широко улыбнувшись, трезвым голосом ответил:
– Ты прав, Петр, делу время – потехи час. Мне необходимо преступить к своим обязанностям.
Басманов был рад и в тоже время обескуражен такой прямолинейностью. Никто из ранее живущих государей не позволил бы так разговаривать с собой, а этот более того, что не высказал недовольства, так еще и согласился. Неужели он и правда не сын Грозного?
На следующий день слуги убрали праздничный стол, аристы и музыканты были в специальные кварталы, где они и поселились, вино спрятали в кладовые. Царь, одетый в просторный гусарский костюм, быстротой и легкостью принялся решать вопросы. Первым делом государь вернул из ссылки бывших своих господ Романовых, родственников мнимой матери Нагих, не забыл он и о своем чудовом покровителе Пафнутие, которого Годуновым после бегства монахов. Романовы были встречены с большими почестями, царь вернул им наделы и сверх того, наградил богатствами из имущества родственников Годуновых – Сабуровых. Не обошли милостью государевой и Нагие. Один из них, Михаил Нагой получил боярство, чин конюшего и большие подмосковные вотчины Годуновых. Теперь, когда Григорий приблизил к себе верных людей, он запланировал день избрания нового патриарха Игнатия. Он основательно готовился к этому дню, ибо слышал, что не все священнослужители были рады такому назначению.
Прохаживаясь по комнате, царь то и дело посматривал в окно. Он видел большие купола храмов, видел площадь, видел множество народу – вся Москва лежала у его ног! От этого зрелища у него закружилась голова. Власть, по началу такая сладкая и далекая, теперь оказалась реальностью, но радостью от обладанию ее уже не было, остались лишь воспоминания борьбы за нее да усталость.
