Слезы лились из глаз, голос дрожал от рыданий. Стоящий неподалеку люд крестился и радостно приговаривал:
– Смотри, наш государь плачет.
– Оказывается, царевич-то Димитрий жив был, а мы Годуновым присягнули.
– Теперь все будет хорошо.
После плакания у гроба отца, царь прошел к народу и обратился с пышной речью, которая тронула всех до слез:
– О, народ мой! Долго ты страдал под гнетом царя несправедливо! Сколько бед, сколько несчастий выпало нам всем. Я был забыт, брошен на произвол судьбы, с ранних лет скитавший по монастырям да чужбине. Злые люди покушались на мою жизнь, преследовали меня. Много лет в безвестности провел я, голодал, замерзал. Сколько слез выплакали мои глаза, сколько раз сердце мое разрывалось от тоски, но никто не помогал мне, лишь на далекой, чужой земле, в Речи Посполитой нашел я кров и пристанище, меня, униженного, в монашеской одежде, приняли во дворце короля Сигизмунда, помогли вернуться домой. Как я могу отблагодарить их? Отныне между нашими странами будет существовать вечный мир, я открою для всех границы, остановлю кровопролитные войны, пусть все живут в мире и согласии!
Толпа, вытирая слезы, радостно взревела. Польские музыканты заиграли на бубнах, громкие возгласы, крики, музыка – все смешалось воедино. Григорий сверху вниз смотрел на люд московский и радостно думал: «Теперь я ваш господин. Ваш повелитель!»
К царю приблизился Богдан Бельский, который снял с себя крест, и произнес:
– Православные! Благодарите Бога за спасение нашего солнышка, государя царя, Димитрия Ивановича. Как бы вас лихия люди не смущали, ничему не верьте. Это истинный сын царя Ивана Васильевича. В уверение я целую перед вами Животворящий крест, – с этими словами боярин приложился губами к большому, украшенному камнями кресту.
Народ перекрестился и снова взвыл, превознося нового царя, который решил отложить венчание до встречи с инокиней Марфой, своей мнимой матерью, которая вот-вот должна вернуться в Москву.
В этот же самый день в царском дворце состолся пышный прием. Царь вместе с неразлучными поляками, боярами и патриархом пировали по случаю воцарения. Были розданы подарки за оказанные услуги. Петр Басманов, темноволосый, с большими карими глазами, сверкая украшениями, сидел по левую руку от молодого царя, который в этот день выпил слишком много вина, его щеки раскраснелись, громко смеясь, он велел позвать скоморохов, которые устроили шуточное представление. А на улицах Москвы народ угощался мясом, бедным были розданы деньги, повсюду гремела музыка, до глубокой ночи не стихал праздник. Так началось царствование Григория Отрепьева.
