– Да, Ваше Величество, – с поклоном ответил молодой человек, – я есть царевич Димитрий Иоанович.
– Рад видеть вас в моем доме. Я много слышал о вашей судьбе и признаться, был несказанно рад тому, что вам удалось избежать смерти.
– Да, вы правы. Еще в детстве Борис Годунов, отнявший у нашего рода власть, решил избавиться от меня, единственного оставшегося наследника московского престола… – Григорий слово в слово перессказал историю своего «спасения», слезы катились по его щекам, когда он рассказывал о притеснениях и лишениях, о жизни в монастырях и скитаниях по земле, – Ваше Величество, прошу принять меня и помочь, ибо только тот, кто испытал на себе несправедливость, поймет лишенного всего. У меня отняли отца, детство, лишили брата Федора, покоя, родного дома. С ранней юности я не ведал радости. Теперь же, когда я повзрослел и возмужал, то хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву. Не откажи мне, прошу! – юноша говорил на одном дыхании, щеки его порозовели, из глаз текли слезы, он встал на колени перед королем и поцеловал ему руку. – Не отталкивайте меня, защитите от изверга Годунова!
Сигизмунд молчал, явно пораженный красноречием молодого человека. Юрий Мнишек стоял позади и с усмешкой глядел на данное представление – он заранее знал, что скажет Григорий. Сейчас наступил решительный момент: признание или изгнание. Молодой человек весь съежился, будто ожидая удара. Наконец, король положил свою ладонь на его голову и сказал:
– Я рад помочь, царевич Димитрий Иоанович. Как король Речи Посполитой я беру тебя под свою опеку и помогу вернуть престол. Более того, я лично награждаю тебя золотой цепью, а также жалованье в несколько тысяч флоринов из собственной казны, коими ты, князь Московии, волен распоряжаться на свое усмотрение.
Григорий ликовал. Наконец, наступил долгожданный момент. Он – царевич Димитрий, сын Ивана Грозного, претендент на московский престол!
После тайной аудиенции Сигизмунд пригласил Юрия Мнишека и названного царевича поужинать с ним. Был накрыт большой стол, на который слуги подали лучшее вино, запеченные куропатки, телятину, приправленную в соусе и много иных блюд. Помимо короля, царевича Димитрия и воеводы Мнишека за столом сидели еще несколько человек: Клавдий Рангони, Петр Тылицкий и Сигизмунд Мышковский. Григория поздравляли в честь назначения, говорили всякие комплименты и обещания о поддержке. Молодой человек скромно улыбался, его светло-каштановые чистые волосы блестели при свете множества свечей. Рангони пригласил его к себе в сабор для еще одного переговора относительно крещения. Юноша согласился. Однако один из присутствующих, Петр Тылицкий, ярый ненавистник русских и вообще православных капнул немного дёгтя в их мирную беседу.
