Во дворце, переодевшись, царь приказал оставить его одного и никого, даже самых ближних советников, не подпускать: ему надо было все хорошенько обдумать, как поступить дальше. Поздно вечером к нему пришел для разговора Василий Шуйский. Невысокий, плотный мужчина, он враждебно взглянул на царя и спросил:
– Доколе, государь, иноземцы твои будут попирать на нашей земле законы русские? Или же наказание существует лишь для своих бояр, а для поляков нет?
– Ты думаешь, князь, я сам приказал устроить кровавый бой? Мне и самому до горечи обидно и стыдно за содеянное. Я желаю остаться один и обдумать следующий шаг.
Шуйский подошел к нему вплотную, словно мерясь с ним ростом. Он был ниже Григория почти на голову, но зол и коварен.
– Ты не думай, царь, а действуй. Прогони этих латинян и прочих шляхтичей из Москвы, окружи себя верными людьми из русских. Или тебе по нраву лишь иноземцы?
Молодой человек усмехнулся. Уж кому-кому, но не князю рассказывать о чести и верности.
– Однажды я поверил русским, а они устроили бунт, так кому мне теперь верить?
– «Они», – проговорил Шуйский, – ты говоришь «они», а сам-то ты кто, не русский, что ли?
– Почему же? Русский. Только, князь, я никому не верю: ни тебе, ни остальным боярам, ни стрельцам, ни полякам, ни немцам. Уяснил? А теперь оставь меня в покое. Никого видеть не хочу.
Василий медленно направился к выходу, но у двери остановился и, обернувшись, спросил:
– Так все же, что ты собираешься, государь, делать с поляками?
Григорий затрясся от злости. Не понимая что делает, он схватил кувшин и метнул его в сторону, стараясь попасть в голову этого подлого змея. Шуйский успел отскочить в сторону, кувшин ударился о стену и разбился на мелкие осколки.
– Пошел вон! – закричал молодой человек.
– Ах, так вот как ты награждаешь своих подданых, царь, – князь усмехнулся и покинул комнату, хлопнув со всей силой дверью.
Григорий остался стоять по середине кабинета. Сердце его гулко билось от стыда за свое поведение. Руки тряслись словно в лихорадке. Он понял, что сегодня сам поставил непреодолимую черту между ним и боярами, чувствуя, как над ним уже сгущаются темные тучи.
Глава 17. Царская свадьба
Ранней весной, когда только-только начал таять снег, Юрий Мнишек решился на приезд в Москву. Окруженная пышной свитой, одетая в лушие наряды, польская красавица ступила в пределы Руси 8 апреля 1606 года.
Поначалу царь решил сыграть свадьбу сразу же, как только его нареченная пересечет границу, однако священнослужители, окружающего его, ответили, что это невозможно, ибо до мая будет идти Великий пост. Решив на сей раз, дабы окончательно не восстановить против себя народ, послушаться, Григорий тем не менее нашел выход из положения, женив князя Федора Ивановича Мстиславского на двоюродной сестре своей мнимой матери. Пышное свадебное торжество длилось два дня, во время которого гремела музыка, на стол подавались яства. Сам царь, ведя по правую руку жениха, одарил молодоженов роскошными подарками, пообещав, что княгини Мстиславской отведется также почетная роль вести к алтарю царскую невесту.
