Дабы предотвратить все толки на счет своего происхождения, Григорий вызвал из ссылки ослепшего царя Симеона Бекбулатовича, который при большом стечении народа поведал историю о своей слепоте, обвиняя Бориса Годунова в том, что тот однажды прислал ему чашу, выпив которую его глаза перестали видеть. Народ плакал, видя несчастье бывшего царя, которого с пышностью встретили в Москве и также с пышностью проводили в Кирилло-Белозерский монастырь, где его и подстригли под новым именем Стефан.
Молодая девушка в светлом платье с большими жемчужинами сидела подле окна и смотрела на улицу. Ее пальцы проворно вышивали узор, а мысли словно стая птиц уносилась далеко-далеко, за пределы дворцовых стен. «Ах, когда же он придет? Когда он придет?» – спрашивала каждый раз саму себя Ксения Годунова, всем сердцем полюбившая Григория Отрепьева. Каждый день она ждала его, и если он все же приходил к ней, то она, рассправив руки, бежала к нему, обвивала тонкими руками его шею, целовала в алые губы, с нежностью смотря в голубые словно небо глаза. Но почему в последнее время его нет? Почему не приходит к той, которая зовет его в глубинах своего сердца? Когда же настанет тот миг? Когда отворится дверь в ее опочевальню и на пороге, сверкая украшениями, предстанет молодой царь: красивый, ласковый, страстный?
Но шли дни, а вестей он него не было. Совсем поникла Ксения, совсем перестала радоваться даже теплому солнцу. Каждый день она наряжалась в лучшие одежды, румянилась и подкрашивалась, но вечером она понимала, что он не придет и с горечью и надеждой ждала его снова. «Может быть, завтра?» – спрашивала она свою душу.
В один из мартовских дней, когда снег почти стаял с крыш и деревьев, к ней в горницу зашла няня. По ее морщинистому лицу катились крупные слезы. Подойдя к растерянной девушке, она пригладила ее волосы и тихо проговорила:
– Собирайся в дорогу, Ксенюшка. Ох, горе-то какое?
Ксения резко вскочила, прижавшись спиной к стене. Ее руки легли на грудь там, где билось сердце. Тонким, дрожащим голоском она спросила:
– Куда, куда мне нужно собираться? Что происходит?
Но няня не ответила. Из коридора донеслись торопливые шаги, две высокие монахини в тяжелых черных одеждах вошли в горницу. Одна из них проговорила жестким голосом:
– Собирайся, княжна.
– Что здесь происходит? – воскликнула девушка и заметалась по комнате. – Куда вы меня зовете?
Она взглянула на няню, но та сочуственно отвернулась и смахнула с щеки слезу.
