Свадьба была пышной, словно это было торжество самого короля. Сигизмунд вместе со своей сестрой, шведской королевной Анной, царевичем Владиславом, нунцием Рангони составили круг почетных посетителей бракосочетания Марины Мнишек и Димитрия Ивановича, которого в данный момент заменял Афанасий Власьев.
Когда дочь сандомирского воеводы показалась в зале под руку с отцом, все невольно склонили головы в знак почтения к русской царице. Медленным шагом подойдя к алтарю, девушка встала рядом с послом, даже не взглянув на него. Афанасий повторил перед кардиналом просьбу царя Димитрия на благословение его брака с Мариной Мнишек. Кардинал Бернард, в свою очередь, как и положено, сказал проповедь, восхваляя достоинства великого государя России, после чего дополнил речь рассказом о красоте и уме будущей русской царицы, подметив, что выбор царя оказался правильным. Посол, не понимая ни слова по-латыни, лишь слегка улыбался.
После проповеди все гости запели одну из самых торжественных и возвышенных католических молитв «Veni Creator Spiritus». Королья Сигизмунд и вся его свита пали на колени, остались стоять лишь протестанка королевна Анна да московский посол.
В конце церемонии, когда нужно было обменяться молодоженами кольцами, Афанасий Власьев окончательно упал лицом в грязь, поведя себя неуклюже и бестактно, что возмутило не только аристократов, но и священнослужителей. Перед обменом кольцами кардинал Бернард Мациевский спросил московского посла:
– Пан Власьев, хочу знать, не обещал ли великий царь кому другому?
Афанасий с простотой в душе ответил, пожав плечами:
– Разве я знаю; царь ничего не поручил мне на этот счет.
Переводчик, стоящий подле него, тихо прокашлялся. В зале наступила гнетущая тишина. Все ожидали дальнейшей развязки и то, каким образом выкрутится посол из этой щекотливой ситуации. Но Димитрий Иванович не послал бы Афанасия в Польшу, если бы не был в нем уверен. Хитрый дьяк и сам понял, что сказал глупость, и дабы не расстроить пышную церемонию, он ответил:
– Если бы он дал обещание другой девицы, то не послал бы меня сюда. И потому царь Димитрий Иванович согласен взять в жены панну Марину Юрьевну Мнишек.
Карнидал, удовлетворенный ответом, сложил руки перед грудью и прочитал молитву, благословляя этот союз двух держав. Слуги вынесли на золотом подносе два обручальных кольца. Невесте полагался большой перстень с большим, размером с вишню, камнем. Это перстень посол передал кардиналу, который надел его на тонкий пальчик польской красавицы. Когда же пришла очередь невесты, то Афанасий принял перстень от рук Марины прямо в ящик, дабы не осквернить своим касанием царское кольцо.
