После обмена кольцами все отправились в столовую, где гостей ждал накрытй стол с яствами да оркестр, состоящий из сорока музыкантов. Впереди процесси шла, гордо вскинув голову, Марина Мнишек, ставшая русской царицей, за ней шла шведская королевна, потом посол. Все они встали на возвышенном месте у стола. Король Сигизмунд сел во главе, по его правую руку села Марина Мнишек, по левую – королевна Анна.
Послу, наконец, позволили искупить все неловкости своего поведения дорогими подарками, присланные вместе с ним от русского царя. Димитрий Иванович смог своей щедростью поразить не только Марину, но и самого короля украшением в виде Нептуна, портретом богини Дианы, сидящей на золотом олене, золотыми пеликаном и павлином, у которого качались перья словно у живого. Отдельно были преподнесены кубки, чарки, перстни, крупные жемчужины, соболи, парча, бархат. Особенно удивили гостей присланные часы со слоном с башней, игравшие по московскому обычаю: слышны были громкие отчетливые звуки, удары в бубны. Это был подарок Марине, дабы она с помощью этих часов отчитывала время до встречи с ее царем.
Начался пир. Все гости во главе с королем пили за здравицу молодоженов. Было выпито много вина, сама Марина Мнишек не отставала от других. Единственным человеком был Афанасий Власьев, который все время угрюмо сидел за столом, почти ничего не ел и не пил. Внутри у него скребыхались кошки, сердце ныло за позор и насмешливые взгляды, которые сопровождали его от дверей до пиршественного зала. Несколько прекрасных дам с высокими прическами с усмешкой поглядывали на него, тихо о чем-то перешептываясь, должно быть. Рассуждали, какой он некрасивый, неуклюжий русский дикарь.
После обеда начался бал. Первыми станцевали Сигизмунд с царицей Мариной. Молодая шляхтянка весело кружилась в танце, позабыв обо всем на свете. Только подумать: сам король держал ее за руку – редко, кто мог удостоиться такой чести. Афасаний Власьев напрочь отказался станцевать с Мариной, объяснив, что по русскому обычаи, обычный человек не смеет прикасаться руки царицы. Ему также было неловко и обидно видеть, как супруга царя падала перед Сигизмундом на колени, что умоляло ее царское достоинство.
В этот вечер все глаза были обращены лишь на нее, на дочь сандомирского воеводы, получившей благословение от короля на вступление на московский престол. Юная царица сполна насладилась танцами, наяву воплощавшими ее девичьи мечты. После танца с королем она пошла танцевать и с королевной Анной, и с десятилетним королевичем Владиславом, который был почти одного с ней роста.
