Сейчас не так-то просто определить, как выглядела та общественная организация, на базе которой вырастало великое Мали. Ее облик можно воссоздать прежде всего с помощью этнографических данных: описаний хозяйства, быта — общественного и семейного, — обычаев, обрядности и т.п. Таких описаний довольно много, но созданы они были в гораздо более позднее время — начиная, строго говоря, со второй половины прошлого века. И тем не менее они способны обеспечить исследователя вполне достоверной информацией. В первую очередь из-за консервативности этой части культурного наследия любого народа, особенно в докапиталистическую эпоху, о чем мы уже говорили раньше. А кроме того, социально-экономическое развитие народов Западного Судана отличал очень замедленный темп. Причин тому было несколько: низкий технический уровень хозяйства; отсутствие серьезных стимулов к интенсификации собственной экономики — сравнительно редкое население при огромных пространствах свободных земель; тормозящий рост местного ремесла характер внешней торговли; наконец, все увеличивавшийся отрыв от быстро развивавшегося Средиземноморья, обусловленный трудностью контакта через Сахару. Да и охота за рабами — и до появления европейцев, и тем более после Великих географических открытий — тоже не слишком способствовала развитию производительных сил общества.
Все это вносило застойные тенденции в эволюцию западно-суданских обществ. И потому эти общества дошли до времен знакомства с ними европейских этнографов в сравнительно мало изменившемся виде по сравнению со средневековьем. Кстати, в иных случаях это подтверждает и историческое предание мандеязычных народов.
Итак, первичной ячейкой организации общества у этих народов была большая семья. В нее входили не одни только родственники: отличительной особенностью большой семьи в Западном Судане было то, что в нее включались и люди, не связанные с ее членами узами реального родства, — вольноотпущенники и рабы. Рабы составляли часть общей собственности семьи; такая собственность включала помимо них постройки, орудия труда и скот.
Но не нужно преувеличивать тяжесть положения рабов у мандингов и родственных им народов. Дело в том, что «настоящими» рабами, какими мы их себе представляем (вспомните предупреждение о неприспособленности нашей расхожей терминологии!), такими, которые бы считались, по классификации римских юристов, «говорящим орудием», а не человеческим существом, оказывались только те, которых захватывали ради того, чтобы впоследствии продать. Их участь действительно была незавидной. Но немалая часть полоняников, особенно в ранний период, когда еще только начиналось у этих народов сложение общества с антагонистическими классами, либо сажалась на землю и работала на ту большую семью, в собственность которой попадала, либо же включалась в состав царских рабов — воинов и слуг, попадая таким образом в привилегированную прослойку общества.
