И, таким образом, из трех обязательных черт сложившегося государства Древняя Гана обладала только одной: отделенной от народа и стоящей над ним публичной властью. Видимо, структуру этой власти можно было бы обозначить получившим в последние десятилетия широкое распространение в науке термином «вождество». Под ним понимается последняя непосредственно предшествующая государству форма верховной власти: она уже отделена от народа, переходит по наследству в пределах сравнительно узкой группы лиц. А главное — такая надстройка держит в руках перераспределение общественного продукта в коллективе.
В Гане в получении такого продукта, да и в появлении на свет самого этого вождества, внешнее обстоятельство — транссахарская торговля — сыграло едва ли не большую роль, чем собственное социально-экономическое развитие общества сонинке. Потому-то и придавали правители Ганы такое значение караванной торговле, что она была главной из экономических основ существования первой '«великой державы» на территории тогдашнего Западного Судана. Ведь кроме нее не было еще никаких хозяйственных связей, которые бы могли скрепить державу таких размеров. И вся средневековая Гана со всей пышностью двора ее правителей и их богатствами была как бы громадной внешнеторговой надстройкой над обществом, где еще только создавались предпосылки для ускоренного перерождения доклассового общества в классовое.
Захват Аудагоста был крупнейшим внешнеполитическим успехом государей средневековой Ганы. И результатом целенаправленной и последовательной политики. Отчасти об этом только что говорилось. Но главное заключалось все же не просто в важности оазиса и города как таковых. Правители Ганы, так же как и сменившие их впоследствии цари Мали и Сонгай, старались как можно полнее подчинить себе торговлю через Сахару. Лишние посредники были в ней ни к чему. Во всяком случае, их роль желательно было свести к минимуму; это относилось и к берберским правителям Аудагоста. Избавившись от них, кайямага к началу XI в. сделался единоличным распорядителем южной оконечности транссахарского пути.
Это было время наивысшего могущества Ганы. На огромном пространстве от средней дельты Нигера до низовий Сенегала и от плато Тагант до Верхнего Нигера правитель Ганы признавался как высший политический авторитет. Ал-Бекри утверждал, будто численность его войска составляла двести тысяч человек. Конечно, средневековые авторы обычно склонны были основательно преувеличивать численность армий, о которых писали: если своих, то это свидетельствовало о могуществе и величии, а если чужих, то их колоссальные размеры служили лишним свидетельством доблести защитников правого дела, которых в таких случаях оказывалась горсточка. Так что уменьшив цифру ал-Бекри на порядок, мы окажемся гораздо ближе к истине, хотя, наверно, и такая цифра будет слишком велика. Но дело не в цифрах, а в том, что таким способом арабский ученый и те люди, чьими рассказами он пользовался, хотели показать силу и величие западноафриканской державы.
