– Нет, – ответил он, одновременно сняв кепку и попытавшись выглядеть как можно бодрее.
Женщина ничего не сказала, как он и предполагал, и это вполне предсказуемо еще больше выбило его из колеи. Кристина Сандберг была наверняка лет на двадцать старше его, но привлекательной каким-то почти необъяснимым образом, милой, естественной, возбуждающе приятной. Волнующей воображение не потому, что она обладала каким-то особым шармом, а поскольку он не видел у нее никаких непозволительных изъянов, которые мешали бы ему постоянно бросать взгляды в ее сторону и столь же постоянно терять способность конструировать полноценные предложения, как только он пытался заговорить с ней.
– Я отправил все тебе, – сказал он и еле заметно кивнул в надежде тем самым объяснить то, что не сумел выразить словами.
В его обязанности входило принимать сообщения, предназначенные для нее, когда она находилась вне зоны доступа. Кристина кивнула в знак благодарности за его труды и направилась в сторону своего кабинета, коротко приветствуя сотрудников, встречавшихся ей по пути.
Кристина показалась ему более угрюмой, чем обычно. Но он решил не заморачиватья на этом, он же не знал ее толком, но слишком хорошо знал себя и прекрасно понимал, что его жизнь нисколько не улучшит безответная любовь к успешному главному редактору, вдобавок годившемуся ему в матери.
Он снова обратил взор на экран. К тексту о мертвом бездомном мужчине в Берлине. С помощью быстрого нажатия на клавишу все три строчки переместились в электронную корзину для мусора, а молодой человек перевел взгляд на следующую неинтересную новость.
Кристина закрыла дверь в свой кабинет, повесила замшевую куртку на крючок рядом со стеклянной стенкой и позволила себе на несколько секунд закрыть глаза. Пожалуй, кто-то мог видеть ее, но и черт с ним. Она знала, что через несколько минут будет в порядке снова, быстра на язык и полна энергии, и к концу дня в любом случае никто не вспомнит о ее секундной слабости.
Утро получилось суровым. И оно сменило тяжелую ночь. Она видела, как ее бывшего мужа выносили на носилках и как он исчез в карете скорой помощи. Пожалуй, по-хорошему стоило сесть в машину и следовать за ними. Наверное, было бы более человечно провести первую половину дня на стуле в коридоре в ожидании, когда он очнется, а потом пересесть на другой стул около его кровати и разговаривать с ним, переливая из пустого в порожнее, и спрашивать, почему он так поступил.
