Конец цепи - Фредрик Т Олссон

Ничто никогда не заставило бы меня вести дневник.

События нанизываются одно на другое. Время идет. Жизнь начинается, продолжается, заканчивается, и ничто из всей этой бессмысленной чехарды событий не станет лучше, если фиксировать их на бумаге, а когда-то потом смотреть, что же ты там накропал. В один прекрасный день все закончится, и мне уж доподлинно известно, что, когда земля с шумом обрушится на деревянную крышку, под которой будет покоиться мое бренное тело, ни один дьявол не захочет прочитать, чем, собственно, я занимался в какой-то богом забытый понедельник в марте.

Ничто не заставило бы меня вести дневник.

Кроме одного.

Понимания того, что скоро не останется никого, кто сможет прочитать его.

Вторник, двадцать пятое ноября.

В воздухе кружится снег.

И ужас у всех в глазах.

Человек, которого они застрелили в переулке, умер слишком поздно.

Ему было чуть больше тридцати, одет в джинсы, рубашку и ветровку, чересчур тонкую для такого времени года. Но был он относительно хорошо помытый и относительно сытый – они обещали ему это и выполнили обещание.

Однако никто не уведомил его, что случится потом. И сейчас он стоял здесь.

Запыхавшийся, он резко остановился между каменными фасадами за старым офисом почты, серое облачко пара появлялось и таяло в темноте в такт его дыханию. И похоже, запаниковал, поскольку решетчатая калитка в конце короткой поперечной улицы оказалась запертой на замок. Он надеялся на нее, и сейчас стоял, не зная, куда податься дальше, в то время как три обладателя жилетов безопасности приближались к нему сзади.

Собственно, он был еще жив, когда новость о его смерти за четверть часа до трагического события достигла европейских дневных газет, утонув в потоке прочих телеграмм. Три короткие строчки о мужчине, встретившем свою смерть в центре Берлина сразу после четырех ночи в четверг. Из сообщения не явствовало, что он был безработным и имел проблемы с наркотиками, но именно такое впечатление создавалось, если прочитать сообщение. Все так и задумывалось. Когда приходится лгать, надо придерживаться истины.