Вертолёт, 2011 № 02 | страница 49
– Ну, что делать будем, комбат? – спросил я собрата по оружию.
– Как что? На рыбалку поедем, – ответил тот и тут же зычным голосом стал отдавать соответствующие распоряжения.
В батальоне развилась несусветная кипучая деятельность личного состава. Взрыкивая, плюясь черными клубами выхлопных газов, из капониров выбирались танки, БТРы, БМП. В них загружались боеприпасы и другой необходимый скарб.
Проверялось оружие, солдатам выдавались дополнительные запасы патронов, надевались бронежилеты. Лязг, крик, дым!
Наблюдая за всем этим столпотворением, я никак не мог уловить признаков погрузки необходимых для рыбной ловли снастей. Подойдя к комбату, спокойно взиравшему на эту суету, спросил:
– А где снасти-то? Что-то я ни сетей, ни удочек не вижу.
Комбат с удивлением посмотрел на меня:
– А мы на блесну ловить будем.
– Да где же блесны-то?
– А вот. – И комбат покачал в руке гранату Ф-1.
– Да какая же это блесна? – продолжал я допытываться.
– Вот как кинешь ее, как блеснет, так и собирай рыбку-то, – невозмутимо пояснил комбат.
Вечером оголодавшие на скудном пайке экипажи жадно поглощали приготовленную узбеком-поваром свежую речную рыбу.
– Вкуснотища! А как называется рыба?
– поинтересовался я.
– Маринка. Горная форель, – ответил комбат. – У нее, между прочим, вдоль хребта ниточка такая черная идет. Ядовитая. Если не вынуть перед приготовлением, копыта можно откинуть, – заметил он, не прекращая жевать.
Вдруг аппетит как-то сразу исчез. Вспомнились отнюдь не стерильные руки повара-солдата и его сонное лицо с потусторонним взглядом.
Подумалось, а вдруг из какой-нибудь рыбки он не вынул эту самую черную ниточку. Но бог миловал, выжили все.
А через два дня и Ми-6 прорвался к нам, улучив благоприятное окно в погодном расписании.
Венька Соколов, командир Ми-8 из Тульского полка, присланный в составе эскадрильи на усиление моздокской группировки, только что завершил боевой вылет. Зарулив машину в отведенное место на огромном аэродроме и выключив движки, он расслабленно присел у распахнутого люка на откидную сидушку. Наслаждаясь минутой покоя, он попыхивал ароматной забугорной сигаретой, меланхолично поглядывая вокруг. Вдруг Венька почувствовал на себе чей-то взгляд, довольно ощутимо давящий на оголенные войной нервы. Повернув голову по направлению, откуда шли сигналы, Венька увидел небольшого беспородного черного пса, который, склонив голову влево, внимательно за ним наблюдал.
Пес был явно из лиги свободных бродяг. Шерсть на его худых боках свалялась, на хвосте поселилось семейство репейников, чувство острого голода и перенесенных страданий прямо-таки сочилось из его грустных глаз. Веньку поразило, насколько умным было выражение этих глаз, сколько понимания окружающего мира, терпения и готовности к новым страданиям они выказывали. Присмотревшись к дворняге, Соколов нашел псину довольно симпатичной. Острая мордочка, небольшая белая манишка на груди и когда-то белые носочки на передних лапах придавали облику незнакомца некую элегантность. Веня тычком бросил сигарету. Пес глазами отследил траекторию окурка, но с места не сдвинулся. Тогда Венька принялся тихонько посвистывать, постукивая для убедительности себя ладонью по ноге. Пес прибавил внимания к объекту, шевельнул хвостом и дружелюбно «заулыбался». Венька продолжил дипломатические шаги на сближение, удивляясь осторожности животинки. Наверное, и впрямь собаке довелось много чего пережить, коли так недоверчива к людям.
