– У меня есть два варианта ответа, – говорю я, предварительно выпустив упругую струю дыма в потолок, – первый: им просто лень, и второй: они боятся, что пока будут натягивать презерватив, у них упадёт.
Татьяна откидывается на подушку:
– И какой из двух относится к тебе?
– Ни тот и ни другой. Мне просто не нравится вид моего органа любви, завёрнутого в плёнку. Поверь, с эстетической точки зрения это безобразно. Кроме того, рождает неправильные ассоциации.
Татьяна смотрит на меня с подозрением. Я прекрасно понимаю, что мой ответ её не удовлетворил, но другого у меня нет. Кроме того, я всегда следую правилу, которому меня научили на военной кафедре в институте: «Ближе к положительной оценке тот, кто озвучил неправильный ответ, чем тот, кто промолчал правильный».
– Теперь твоя очередь, – говорит Татьяна, – только давай быстрее, а то мне становится скучно.
Быстренько отыскиваю в памяти подходящий вопрос:
– Почему женщины в постели закрывают грудь простыней даже после того, как провели с мужчиной ночь?
Татьяна косится на свою прикрытую простыней грудь, при этом у неё образуется сразу три подбородка, но она это вовремя замечает и задирает голову как можно выше, отчего создаётся впечатление, что она неожиданно решила изучить те самые трещины на потолке.
Меня очень забавляют эти эволюции, но я не подаю вида.
– Так что там с грудями? – напоминаю я о вопросе.
– Здесь тоже два варианта, – отвечает Татьяна. – Первый: банальный стыд. Очень редко бывает, чтобы женщина была абсолютно уверена в безупречности своей груди. И второй: привычка слегка прикрываться с целью совращения. В этом случае над краем простыни обязательно будут видны соблазнительные округлости, вот так, – и Татьяна левой рукой чуть приподнимает снизу грудь, и над простыней появляются два полушария и край ареолы левого соска, – понял, дурачок?
Я киваю. Действительно, всё понятно: женщиной, как обычно, движет стыд и желание соблазнить мужчину. А чем движет мужчиной, то есть мной? Не то же ли самое? Стыд – тот же страх – и желание овладеть женщиной. Неужели у нас нет ничего другого? Если так, то всем родом человеческим руководит желание прикрыться и справить физиологические потребности. А как же тогда…
– Э-ге-й, – Татьяна теребит меня за плечо, – ну-ка выходим из посткоитальной прострации.
Медленно возвращаюсь в реальность.
– О чём задумались, молодой человек?
– О чём ещё может задуматься молодой человек? – вздыхаю я. – Разумеется, о женщинах.
