– Но он же ведь совсем не похож… – начинаю рассуждать я, вытаскивая из памяти и попутно сравнивая образы обоих, – у того морда длинная, взгляд полудурошный…
Татьяна грозит мне острым кулачком:
– Ты только при ней этого смотри, не ляпни, а то она тебе глаза выцарапает, – и, немного подумав, серьёзно добавляет: – Хотя, ты прав, взгляд у него, действительно, не приведи господи.
Я улыбаюсь:
– Странно, если она сама не Анна, на кой чёрт ей непременно нужен Николай?
– Понимаешь, она по фамилии подходит, – дирижируя в воздухе кусочком картошки, отвечает Татьяна, – в этом, собственно, всё дело.
Я чувствую, как мои глаза начинать вылезать из орбит:
– Она что, Ахматова?
– Хуже, она – Горенко.
– Горенко?
– Настоящая фамилия Ахматовой.
Понимающе киваю, хотя на самом деле не понимаю ни капельки.
– Извини, а ненависть к Владимиру Владимировичу из того же источника?
Татьяна отправляет в рот очередной кусочек картошки:
– Из того же. У неё всё из одного источника. Понимаешь, человеку не нравится ни тело, в котором он, то есть она, находится, ни время, в котором это тело живёт, ни то, чем в этой жизни занимается. – Татьяна поднимает на меня чуть прищуренные магнитные глаза, заставляя моё сердце пару раз стукнуть сильнее. – Вот и придумал человек себе другое имя и другое время…
Монолог спутницы внезапно прерывается. Взгляд её сощуренных глаз фокусируется на точке, расположенной где-то справа за моей спиной. Поворачиваю туда голову, но не замечаю там ничего достойного внимания, только голую стену.
«Зависла, – думаю я, – со мной такое тоже бывает…»
– …но больше всего Аньку оскорбляет, – заканчивает свою мысль, неожиданно пришедшая в себя Татьяна, – что она – дама с университетским дипломом – вынуждена работать секретаршей.
– Ну, тут я бы на её месте не особенно беспокоился, – вставляю я, – Иосиф Виссарионович тоже был секретарём.
Наш столик освещает Татьянина улыбка:
– Зачё-ё-ёт…
– А вообще, в её возрасте такие закидоны простительны, – говорю я после паузы, чтобы закрыть тему. – Она же ведь нас с тобой младше?
Татьяна морщится, будто ей в стакан с картошкой какой-то шутник положил чёрного перца, и она только что его нашла.
– Анька косит под девочку, поэтому и пользуется нездоровой популярностью среди мужчин среднего и очень среднего возраста. На самом деле она старше меня почти на год.
«Почти на год» Татьяна произносит так, что слышится: «почти на десять».
– Да, девушки любят поиграть на педофильских струнах мужских душ, – неосторожно замечаю я, о чём сразу жалею.
