Откашлявшись, начинаю. Оказывается, не так-то это просто, коротко и ясно поведать о себе незнакомому, в общем-то, человеку, да так, чтобы человек этот не заскучал, а наоборот, загорелся желанием узнать тебя лучше. Проблема ещё и в том, что всегда есть соблазн приврать, насвистеть слушателю в лапоть… Примерно в середине повествования я ловлю себя именно на такой на мысли. Очень уж хочется приукрасить ужасающую реальность, но я сдерживаюсь и выкладываю всё так, как оно есть. Может, оно и к лучшему, время покажет.
– …последние мои серьёзные отношения, – заканчиваю я свой рассказ, – завершились не по моей инициативе примерно четыре месяца назад (делаю паузу). С тех пор и до того момента, когда я прочитал твою записку, никаких связей у меня не было.
Татьяна будто не замечает моего намёка, но почему-то отводит глаза.
– Кстати, ты заработал мне бутылку «Мартини», – говорит она рассеянно.
– Каким образом?
– Мы с Анькой поспорили, кто из вас нам раньше позвонит.
– В смысле, кто из нас?
– Анька дала телефон твоему дружку.
– Кому? Че? – спрашиваю я громче, чем требует ситуация.
Татьяна мотает головой отрицательно:
– Нет, тому, который напился. Николаю, правильно?
– Да, Николаю, – подтверждаю я.
– Ну, мы и поспорили, кто из вас позвонит первым, ты или твой друг. Я выиграла. Кстати, я так поняла, у него сейчас никого нет? Или есть?
Такой поворот разговора меня совершенно не радует – терпеть не могу обсуждать чужую личную жизнь. В подобных случаях я обычно отнекиваюсь или ухожу в тину, мол, не моего ума это дело.
– Честно говоря, не уверен, – осторожно говорю я. – Коля действительно недавно поссорился со своей девушкой, Катрин, но он с ней уже раз десять ссорился и столько же раз мирился, так что его нынешний статус мне неизвестен.
Татьяна смотрит на меня удивлённо:
– А ты его об этом спрашивал?
– Нет, а зачем?
– Зачем, зачем, – передразнивает она, – неужели самому не интересно?
– Вообще-то, нет, – совершенно искренне отвечаю я. – Вызывает интерес другое: что в нём нашла твоя Аня? Она что, падка на алкоголиков? Или Колины вирши на неё так подействовали?
Татьяна ёрзает на стуле, будто ей неудобно сидеть:
– Не совсем так. Она всё ищет своего Гумми.
– Кого, кого?
– Ну, Гумилёва, – говорит она так, будто за незнание Гумилёвской кликухи расстреливают. – Если ты не понял, Аня, которая, кстати, по паспорту совсем не Аня, а Алёна, самоидентифицирует себя с Анной Ахматовой, и для полноты образа ей не хватает соответствующего спутника жизни. Оный должен зваться Николаем, и непременно писать стихи. Короче, твой друг подходит.
