Красивое стройное животное, взвившись в воздух, перемахнуло ключик и исчезло в тайге.
— Большой пожар, зверь шибко бежит… Медведь, козел, олень — все теперь бежит, — продолжал расстроенный проводник.
И в самом деле, через несколько минут мимо разведчиков, высоко закинув красивую рогатую голову, промчался олень. Стаями пролетали птицы, переносились с дерева на дерево белки. А скоро пожаловал и сам Михаил Топтыгин — рослый медведь с белым ожерельем на шее. В два-три прыжка зверь пересек просеку и скрылся в лесу.
— А-а, старый знакомый! — озорно крикнул Димка.
— Почему знакомый? — удивился Борис.
— А мы с ним встречались, когда я Белую шли-ховал.
— И что же?
— А ничего… Он муравьев жрал…
— Тебя, значит, не заметил?
— Ну, ясно. А когда я со страху рявкнул, он еще хуже меня перепугался.
Борис почувствовал себя удовлетворенным: значит, не он один трусит в тайге.
— Почему же ты нам ничего не сказал? — спросила Лидия Петровна, прислушавшись к разговору.
— Сам испугался да еще других пугать? — спросил. в свою очередь Димка, отирая рукавом пот со лба.
С хребта набежал ветер, и дым стал редеть. В лесу посветлело. Солнце, должно быть, поднялось уже высоко.
Усталые разведчики решили отдохнуть. Лидия Петровна и Борис растянулись на траве, Леонтьич и Димка присели на только что сваленную сухостойную пихту.
Но Димке спокойно не сиделось.
— Вы пока отдыхайте, а я заберусь на скалу, посмотрю, что там делается.
Ему никто не ответил, и разведчик, несмотря на усталость, полез на высокий утес, обрывавшийся в речку.
С утеса была видна вся долина. Через густую пелену дыма то здесь, то там прорывались ослепительно яркие языки пламени…
Ближе к тому месту, где стоял Димка, долина резко сужалась, стиснутая громадными каменными глыбами. Между ними оставалась только узкая, но длинная перемычка, густо заросшая елью и пихтой. А дальше… дальше, насколько хватал глаз, раскидывалась тайга. Если не остановить огонь здесь, на этой перемычке — конец. Ниже его ничем не удержишь.
— Бежать надо. Бежать, — услышал Димка за своей спиной хриплый голос Леонтьича.
Оглянувшись, подросток увидел около себя весь крошечный отряд.
— Нет! — резко оборвала Лидия Петровна, всматриваясь в ту же неширокую перемычку. — Как это можно бежать?
— Один старик, одна баба, два парнишки… Что можно делать? — стоял на своем Леонтьич.
— Нет! — повторила Лидия Петровна, — попробуем тушить. Народное добро гибнет… Миллионы рублей!
Димка оглянулся на Бориса. После драки на Белой они почти не разговаривали друг с другом. Оба считали себя смертельно обиженными. Но сейчас лицо Бориса выражало такую растерянность, что Димка не выдержал.
