— Вот почему я чувствую себя таким счастливым… — с кашлем выплюнул Сергей. Правая нога отозвалась пронзительной болью, стоило ему только опереться на нее.
— Простите, господин?
— Не обращай внимания. Как тебя зовут? — он взглянул на девушку, но увидел лишь темный силуэт. Очки оказались слишком темными.
— Видана, господин. Можете идти?
— Думаю, смогу. Видана, ты знаешь, где находится Дом Исцеления?
— Конечно, господин.
— Не называй меня господином. Меня зовут Сергей.
— Хорошо, господин Сергей.
— Можешь проводить меня? Или просто указать, куда идти?
— Я провожу. Здесь недалеко. Обопритесь на меня… вот так. У вас кровь. Вот, держите.
Она протянула Сергею ордер. А он-то про него и забыл совсем. Пришел бы сейчас к целителям без направления.
— Ты извини, — проговорил он, пробуя опереться на поврежденную ногу. Боль все еще сильная, но перелома быть не должно. Хотя, черт его знает, как чувствуешь себя при переломе… — Я задам глупый вопрос. Не удивляйся, хорошо?
— Спрашивайте, господин Сергей.
Обращение раздражало, но снова пытаться урезонить Видяну Сергей не стал. Хочет так называть — пусть. В конце концов, из ее уст такое обращение звучало довольно обыденно. Вряд ли она видит в спасенном кого-то больше, чем ровню.
— Что это за город? Где мы находимся?
Девушка помедлила с ответом, видимо, вопрос застал ее врасплох.
— Москвия, господин. Столица Славского княжества. Вы прибыли к нам издалека?
— Похоже, издалека… — протянул Сергей, пытаясь соотнести полученные сведения с привычными ему понятиями.
«Москвия — это ли не Москва?»
Вероятность, конечно, небольшая, но созвучность явно прослеживается. К тому же русскоговорящее население… его тоже не стоит сбрасывать со счетов.
Что это? Параллельный мир? Другой виток истории? Или все же галлюцинации шизофреника? Но если галлюцинации, то надо признать — собственная фантазия развернулась на всю катушку, раз умудрилось выдать столь живой мир. Да и боль — прямо как настоящая!
Сквозь полумрак, подаренный очками, Сергей видел дома в два-три этажа. Но время от времени попадались высокие шпили каких-то башен. Улицы мощены булыжником, отчего идти становилось еще труднее. Поврежденная нога то и дело оступалась на гладких камнях. В воздухе стоял запах пыли, дыма и выпечки. Именно запах свежей выпечки показался Сергею наиболее насыщенным и знакомым. В желудке забурлило, а рот наполнился слюной.
Скоро булыжник уступил место чему-то гладкому. Запах выпечки почти растворился в запахе пыли. Кроме того, отчетливо потянуло помоями. Улица, до того весьма широкая, сузилась до переулка. Стены домов практически не пропускали света, отчего Сергей шел, полагаясь лишь на знание проводницы.
