«.. .Испытания, учиненные нами, не оставляют теперь ни малейшего сомнения, что Сахалин есть полуостров, соединяющийся с Татарией перешейком... Вход же в Амур, по мелководности его лимана, недоступен для больших кораблей», — записал Крузенштерн в отчете о своем плавании.
Авторитет трех знаменитых мореплавателей — Лапе-руза, Браутона и Крузенштерна — был настолько велик, что никто не усомнился в правильности их выводов.
Никто, кроме молодого моряка Геннадия Невельского.
СМЕЛЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Еще в стенах Морского кадетского корпуса Геннадии Невельской пристрастился к чтению книг, в которых речь шла о дальних восточных владениях России. Его к этому толкало прежде всего горячее желание как можно скорее узнать про край, где безвестные казаки совершали героические подвиги, разведывая новые земли. Кроме того, его заинтересовала карта Сибири, которую приносил с собой на уроки учитель географии. На этой карте >стье Амура было как-то неопределенно начертано, а против него значился не остров, а полуостров Сахалин.
— Неужели отважные русские землепроходцы, разведавшие Амур и его устье и утверждавшие, что «против того >стья есть остров великой», могли так ошибиться? — спросил Геннадий учителя.
Отвечая на этот вопрос, учитель рассказал о плаваниях Лаперуза и Браутона, которые открыли перешеек между Сахалином и материком. В подтверждение их правоты, учитель сослался на плавание Крузенштерна, признавшего истинность их открытия.
Рассказ учителя удовлетворил всех воспитанников. Всех, кроме Невельского. Но для него, как и для остальных кадет, слово Крузенштерна было высшим авторитетом. И Геннадий не решился обратиться за разъяснением к директору корпуса. Однако не зря Иван Федорович считал Невельского фанатиком всякого дела, привлекавшего его внимание. Заинтересовавшись амурско-сахалинским вопросом, Невельской решил во что бы тс ни стало разобраться в нем.
Став лейтенантом, Геннадий Иванович по-прежнему посвящал научным занятиям все свободное от плаваний и службы время. Зимой его частенько можно было видеть в большом зале родного ему кадетского корпуса или в аудиториях Петербургского университета, где его бывшие преподаватели читали интересные доклады о своих новых работах. Бывал он и на публичных лекциях, когда великие русские ученые знакомили слушателей со своими научными открытиями и с достижениями отечественной науки.
Широк и разнообразен был круг интересов молодого моряка, но возникший еще в пору ученичества вопрос о далеком пустынном острове и могучей сибирской реке особенно занимал его мысли.
