Генджи вспомнил, что в медсанбате Хайдар старался делать только легкую работу. Он даже вызывался стирать белье, предпочитал это вовсе уж не мужское занятие рубке дров. И оружие он не любил.
«Баба», — презрительно подумал Генджи и отвел взгляд от спящего.
Потом в карауле был Хайдар, а Генджи уснул, подложив под голову вещмешок.
Боязливо оглядываясь, Генджи сжимал вспотевшими ладонями автомат.
Когда из лесу медленно вышел верблюд, он не поверил глазам. Верблюд — здесь?
Хайдар толкнул ногой спящего.
— Генджи! Эй, Генджи! Немцы! На верблюдах!
Генджи вскочил, стирая ладонью с лица остатки сна.
— Где? Чего паникуешь?
Но теперь уже и Хайдар увидел, что никакой это не верблюд, а обыкновенная лошадь. Бочка на бричке за спиной лошади делала её похожей на верблюда. А за бочкой наш солдат стоял во весь рост, потряхивая поводьями.
— Эй! — крикнул он, увидев вылезающего из окопа Генджи. — Где тут удобнее воды набрать?
Колонна автомашин и танков двигалась в густом тумане. Желтые дрожащие пятна света от фар расплывались; таяли в нескольких шагах.
Вдруг колонна встала. От машины к машине передали команду:
— Командиры взводов — к комбату!
Совещание было недолгим. Вернувшись, офицер приказал оставить при себе боевое снаряжение и построиться возле машины.
— Командиры отделений сажают своих людей на танки, — сказал он. — Пойдете десантом вперед. Надо выяснить, что там впереди. Выполняйте.
В тумане они пошли мимо машин к танкам, ожидающим в голове колонны. Сержанты покрикивали, торопя солдат.
Хайдар тяжело взобрался на задний танк, притих у башни.
— Куда? — крикнул ему сержант. — Наше отделение впереди.
Но Хайдар сделал вид, что не слышит, завозился, устраиваясь поудобнее на сырой броне.
Генджи задержался возле него, сказал зло:
— Не позорь себя и нас. Слышишь?
Рядом пробежал офицер, крикнул:
— По машинам! Живо! Трогаемся!
Взревели моторы. Расплывчатые огни уплывали назад, таяли на глазах.
Танки шли медленно, словно прощупывая дорогу.
Какие-то неясные силуэты выплывали из тумана и вновь исчезали.
Вдруг Генджи вздрогнул и щелкнул предохранителем, — это произошло мгновением раньше, чем услышал он глухой пушечный выстрел и сдвоенный стук болванки — об асфальт и броню.
И сразу же разнеслась команда, подхваченная несколькими голосами:
— Закрепиться у дороги!
Автоматчики спрыгнули и побежали к кювету.
Головной танк вспыхнул, и в тумане бушевавшее над ним пламя тоже было расплывчатым и неясным, как и все вокруг.
Остальные танки, отстреливаясь, стали медленно отходить.
