— Да что я — враг народа, что ли? Я же не сам, в бою оглушило меня…
Хайдар усмехнулся:
— И туго же до тебя доходит… Я ж говорю: только «да» или «нет». Понял? Без всяких комментариев.
— Так я же сбежал, к своим вернулся, — возмутился Генджи. — Одну только ночь…
— «Темная ночь», — пропел Хайдар и сразу же нахмурился. — За одну ночь, знаешь, что сделать можно? Докажи, что ты не дал там подписку.
У Генджи сжались кулаки.
Хайдар обнял его за плечи, заглянул в глаза:
— Ну чего ты… Я же тебе добра желаю, по-дружески. Как-никак старше тебя, кое в чем разбираюсь лучше. Я-то верю тебе, а вот другие… Так что не сердись.
Генджи вызвали в штаб. Командование представляло его к награде, и надо было заполнить анкету.
Ручка дрожала в его пальцах. Он вдруг вспомнил, что именно такая же, тонкая ручка была у фашистского офицера.
Фамилия… имя… год рождения… социальное происхождение. Нетвердой рукой выводит он ответ за ответом. И кажется ему, что Хайдар стоит за спиной и усмехается недобро, обнажая свои желтые зубы.
Он проснулся, когда еще только рассветало, и почувствовал щекочащий ноздри запах дыма. Наверное, это и разбудило его.
— Ага, проснулся, — равнодушно сказал Хайдар. — Заполнил анкетку?
До чего же неприятный человек, этот Хайдар. Он просто не может не делать людям зла.
Генджи сел, протер глаза, потянулся, хрустнув суставами, и стал смотреть, как Хайдар раздувает огонь под котелком. Вокруг валялись перья. «Что это он варит» — подумал Генджи и вдруг догадался: голубей!
Он вскочил, сжал кулаки.
— Ты что делаешь? — голос его прозвучал слишком громко в предутренней тишине.
Хайдар отпрянул, испуганно взмахнул руками.
— Тише ты, раскричался… Не видишь — завтрак готовлю. Попробуешь — пальчики оближешь.
— Да ты… ты… — Генджи от возмущения не находил слов. — Ты — негодяй! Вор!
Хайдар уже успокоился, снова присел у костра. Сказал:
— Хватит громких слов. Подумаешь, пара жалких голубей… Из-за этого такой шум.
— Да ты позоришь имя солдата! — крикнул Генджи. — Чтобы набить только брюхо, ты готов на любое… на любую подлость!
Внизу текла речка. Отсюда, с холма, было видно, какая в ней чистая прозрачная вода, и слышно, как журчит она, негромко и ровно. В соседнем лесу заливались соловьи. Небо над головой было синим, и белые легкие облака на нем висели неподвижно, пронизанные солнцем. Солнечные лучи согревали землю, и она пахла дурманно, волнующе.
Генджи лежал в траве возле только что вырытого им окопа и радовался журчанию речки, пению соловьев, голубизне неба и солнцу, такому щедрому в этот осенний день. Ему было хорошо еще и оттого, что сегодня утром командир батальона, обходя позиции, задержался возле него и сказал: «Представление утверждено, товарищ Сейранов. Скоро вы приколете к гимнастерке свой первый орден «Слава» третьей степени. Поздравляю».
