Старый охотник Везир-ага еще издали завидел отряд мирахура. Однако не смог разглядеть, что это лутчеки, а те, заметив старика, свернули в его сторону.
— Эй ты! Старая сова! — приподнявшись на стременах, окликнул охотника мирахур. — А ну, стой!
Лутчеки на конях окружили старика. Ученый беркут неподвижно сидел у него на пальце, желтая собака жалась к ногам ишачка.
— Отвечай, видел ты всадника? Дня не исполнилось, как он должен был здесь пройти.
— Не видел, уважаемый господин! — Везир-ага почтительно склонил голову.
— Ну, а караван? Караван из четырех верблюдов, с красными солдатами?
— Какой караван?
— Нечего прикидываться, старая обезьяна! — У мирахура кровью налились и без того злые глаза. — Эй, молодцы! Вспорите ему шкуру!
Трое дюжих лутчеков сдернули старика наземь, сорвали с него халат. Засвистели плети… Везир-ага, стиснув зубы, старался не проронить ни крика, ни стона. Его поставили на ноги.
— Вспомнил, какой караван?
Старик мотнул головой.
— Поклянись, что не видел ничего!
— Как можно давать клятву без причины?
Тем временем лутчеки начали рыться в седельных сумках охотника. Внезапно что-то с металлическим звоном выпало оттуда на песок. Один из лутчеков нагнулся и поднял кинжал. Мирахур заметил, велел подать ему находку. Обеими руками взяв искусно отделанный кинжал, мирахур вдруг отпрянул: на рукоятке были выгравированы серп и молот. Ниже какие-то буквы.
— Эй, кто может прочесть по-русски?
Лутчек в английском френче, с вороватыми глазами подъехал, взял кинжал.
— «За мирову-ю… ре… ре-вол…» Ай, не знаю, что за слово! — виновато глянул он на мирахура. — Здесь еще имя: «Со-юн Сулей… ман».
Мирахур вздрогнул, руки его затряслись. Союн Сулейман, керкинский большевик-туркмен, красный командир иэ Чарджуя! Начальник каравана… Значит, он прошел здесь и старик лжет!
— Будешь говорить?! — тихо и с хрипом спросил мирахур.
Старый охотник молчал, сухое лицо было спокойно.
Мирахур, не торопясь, достал из ножен кривую саблю.
— Кровопийцы! — неожиданно звонко и сильно выкрикнул Везир-ага. — Все равно последний ваш час…
Со свистом рассекла воздух сабля. Осиротевший беркут отлетел в сторону и опустился на куст саксаула.
…Всадники поднимались по склону, перекликаясь и перешучиваясь, точно не произошло ничего достойного внимания. Перевалив гребень, рысью понеслись в низину. В это мгновение гулкий выстрел эхом раскатился по-над барханами. Мирахур, словно внезапно чем-то удивленный, обернулся, потом отпустил поводья — и рухнул головой в песок, повиснув одной ногой в стремени.
