- Никаких докладов, - резко перебил его Зайцев. - Разве трудно выбросить из лодки аварийные бруски? Пусть думают русские дурачки, будто добились своего. Такие случаи бывали, - Зайцев перевел ручку машинного телеграфа на «средний ход» и тут же крикнул сигнальщикам: - Внимательно наблюдать! Быстро докладывать!
Спускаясь по трапу вместе с Акисимовым, Трофимов возмущался:
- Вожжа под хвост попала. Факт налицо! Где бы доложить, людей порадовать, так нет, волынку затевает.
В напряженном поиске и предчувствии каких-то новых событий прошла ночь, и занялось хмурое утро.
Корабль опять вошел в ледяное крошево. Льдины теснились у бортов и оставались в буруне широкой кильватерной струи.
Зайцев не отлучался с ходового мостика. С каждым новым поворотом винта корабль подстерегала опасность.
Впереди белела широкая полоса льда, и, глядя на нее, Зайцев думал, что оттуда можно начинать нелегкий рейд к мысу Желания.
Загремела медь, и из акустической рубки послышалось взволнованное донесение:
- Слева шестьдесят пять шумы подводной лодки противника!
Первой реакцией Зайцева было изменить курс. Жаль, нет рядом Трофимова, сказал бы он ему пару теплых слов на соленом морском жаргоне: «Полюбуйся, вон она, потопленная!»
Зайцев принимал донесения акустика и чуть приглушенным голосом отдавал команды: «Право руля!», «Лево руля!», «Так держать!» А в это время повсюду на боевых постах в нетерпеливом ожидании стояли люди, готовые привести в действие всю огневую мощь.
Команды не поступало, и они волновались, нетерпеливо, с возмущением поглядывая на мостик. Бездействие выводило людей из терпения. Взвинченный, Трофимов прибежал на мостик.
- Что же вы не атакуете, товарищ командир?!
Зайцев на миг повернулся к нему с перекошенным от злости лицом.
- Уйдите прочь! - И кое-что добавил на соленом морском языке…
- Торпеда! - донесся голос Шувалова.
На воде обозначился узенький желобок, все заволновались.
- Атаковать! - не выдержав, крикнул Трофимов.
- Молчите! - одернул его Зайцев, не отрывая взгляда от торпеды, мчавшейся вперед к ледяной кромке. Она прочертила длинный след и с полного хода врезалась в лед. Грохнул взрыв. Поднялась масса битого льда, повисла на секунду и рухнула обратно в воду.
И тут произошло самое удивительное. Зайцев перевел ручку машинного телеграфа на «стоп» и, наклонившись к переговорной трубе, приказал:
- Выключить дизеля!
Трофимов, ошеломленный таким поворотом, с трудом сдержался, чтобы не закричать: «Сумасшедший! Упустил такую возможность! Следующая торпеда - в борт! И все. Треску кормить будем».
