— А небось вонъ туда, Томъ, ты не поѣдешь; вонъ за ту черную полосу, въ настоящую-то рѣку.
Отъ такого рода вызова разумѣется нельзя было отказаться и Томъ принялся грестъ къ темной полосѣ, за которою рѣка бѣжала мягкою, ровною волною. Руфь (сама почти ребенокъ по лѣтамъ) стояла на вершинѣ берега, также слѣдя глазами за храбрецомъ и такъ же мало сознавая опасность, которой онъ подвергался, какъ и толпа ребятишекъ внизу. Тѣ, видя успѣхъ товарища, прервали свое молчаливое вниманіе шумными одобреніями. Они хлопали въ ладоши и стучали ногами, крича ему: — Браво, Томъ! молодецъ!
Томъ остановился на минуту и глядѣлъ на нихъ съ чувствомъ дѣтской гордости, какъ вдругъ лахань круто повернуло: мальчикъ потерялъ равновѣсіе и упалъ въ воду. И его, и лодку его, медленно, но неудержимо повлекло къ быстрой, глубокой рѣкѣ, вѣчно катящей свои волны къ морю.
Дѣти громко закричали отъ ужаса. Руфь сбѣжавъ къ маленькому заливу, вскочила въ мелкую воду, неуспѣвъ размыслить, что это ни къ чему не ведетъ и что благоразумнѣе было бѣжать звать болѣе дѣйствительную помощь. Едва успѣла мелькнуть въ ней эта мысль, какъ въ водѣ, гдѣ она стояла, раздался громкій всплескъ лошадиныхъ копытъ, покрывшій сердитое журчанье вѣчно-бѣгущихъ волнъ. Стрѣлою мелькнулъ мимо Руфи наклонившійся всадникъ, спустился въ рѣку, поплылъ съ теченіемъ, — и вотъ надъ водою простерлась рука, и маленькое существо спасено для тѣхъ, кто его любитъ! Пока все это происходило, Руфь стояла ошеломленная страхомъ и волненіемъ; но наконецъ всадникъ повернулъ лошадь, и разсѣкая волны, медленно поплылъ къ пристани. Руфь узнала тутъ въ немъ мистера Беллингема. Онъ везъ безчувственнаго ребенка; перекинутое черезъ лошадь тѣло повисло безъ всякихъ признаковъ жизни. Руфь заключила, что ребенокъ мертвъ и глаза ея наполнились слезами. Она вернулась на берегъ, на то мѣсто, куда мистеръ Беллингемъ направлялъ свою лошадь.
— Онъ умеръ? спросила она, протягивая руки чтобы снять ребенка съ лошади, потомучто положеніе, въ которомъ онъ лежалъ, не могло способствовать возвращенію чувства, если только оно могло еще возвратиться.
— Кажется живъ! отвѣтилъ мистеръ Беллингемъ, отдавая ей на руки мальчика, прежде чѣмъ сойти съ лошади.
— Это вашъ братъ? вы знаете чей онъ?
— Глядите! сказала Руфь, садясь на землю, гдѣ было удобнѣе положить ребенка: — глядите, онъ вытягиваетъ руки! онъ живъ! О сэръ, онъ живъ! Чей онъ? спросила она, обращаясь къ народу, толпой сбѣжавшемуся на берегъ, услыхавъ о приключеніи.
