Прошло две недели — и вот Розье больше не потирала рук, а Сиска нежно улыбалась.
Розье, Поль и Гритье сидели в просторной комнате, где в камине пылал яркий огонь, согласно спешному желанию, настойчиво высказанному Гритье. Все трое оживленно беседовали.
— Вашей женой! — говорила Полю Розье. — Нет, этого я никогда не разрешу.
— Почему?
— А вот так.
— Но мадам, назовите мне хотя бы одну причину. Отчего вы мешаете вашей дочери сделать хорошую партию?
— Нечего ей там делать, замужем-то. Гритье, ответь же, дитя мое. Хочешь ты бросить свою старую мать? Не отвечает. И ничего такого не хочет. Скажи, что не хочешь.
— Не могу, — отвечала Гритье.
— Почему?
— Потому что это не так.
— Гритье, ты совсем забылась? Иди ко мне на колени.
Гритье повиновалась.
— Злая девочка, зачем ты причиняешь боль своей матери, желая выйти замуж за мужчину, которого и встретила-то впервые всего тому две недели и который, сказав нам, что богат, может, все и наврал?
Доктор улыбнулся.
— Нечего смеяться, — сказала Розье, — улыбка не купюра.
И продолжала на ухо дочери:
— Послушай; я потихоньку скажу тебе вот что: если скажешь, что не хочешь замуж, я буду дарить тебе каждые три месяца по шелковому платью, и по серьгам, и кринолины, и колечки, и крошечные башмачки, и шапочки с пером. Скажи нет.
— Мне не нужно ничего такого, я не знаю, отчего вы не хотите, чтобы я выходила замуж, сами-то вы замужем были.
— Это, детка моя, совсем другое.
— Нет, то же. Совершенно то же. Между прочим, замуж все девушки выходят, и я, я тоже хочу выйти замуж.
— Да Боже ж мой, — вздохнула Розье, — почему же единственное, чего ты хочешь, не могу дать тебе я сама? Гритье, ягненочек мой, дитятко мое, как одиноко было бы мне в доме, покинь ты его насовсем. О! Уж сделай милость, оставайся. Долго мне не прожить, побудь со мной, как добрая девочка, пока моим старым костям только и понадобится что четыре фута земли.
Гритье расплакалась.
— Ах! — молвила Розье. — Не надо, не плачь, сама знаешь, что это ты впервые плачешь из-за меня. Уж поверь, ты-то воображаешь, что ох как влюбилась. А сама с легкостью его позабудешь.
Гритье замотала головкой.
— Забудешь его, говорю тебе, если он больше не захочет сюда возвращаться. А он не захочет, если ты ему откажешь.
— Не откажу.
Обе умолкли. Розье становилась все грустней.
