Она выбрала самого нищего бедняка, подмастерья, сидевшего на самом углу стола рядом с рабочим и поедавшего без масла тощий кусок хлеба.
Подмастерье поднялся и, не чинясь, сразу спросил, что нужно сделать за такие чаевые.
— Нужно принести сюда сотню устриц, шесть бараньих котлет, курицу, салат из омаров и горшочек гусиной печени, — объяснил Поль.
— Вот так штука! — воскликнула Розье. — И это все вот сейчас тут будет?
— Вы вроде барин и держитесь хозяином, — отвечал подмастерье, — вы можете мне приказать принести все, что хотите; да я-то ничего не имею за душой, кроме этих вот лохмотьев, что на мне, а ведь мне придется за все это заплатить деньгами. Деньги давайте! — заключил он, протянув руку.
Доктор указал ему на Розье, которая сделала вид, что оглохла, и очень уж пристально вперилась в потолок.
Подмастерье хлопнул ее по плечу.
— Деньги давай, хозяйка, — сказал он.
Розье не удостоила это предложение ответом.
Подмастерье похлопал ее по плечу еще разок, но уже посильней, всею пятерней.
Розье обернулась к Полю и сказала ему:
— Сколько я должна дать этому бездельнику, чтобы он притащил сюда вашу трапезу — устриц, омаров, гусиную печень и все прочие разорительные лакомства?
— Двадцать пять франков, — отвечал Поль.
— У меня банкнота только в двадцать франков: можете вы добавить еще пять?
— Нет, — сказал доктор.
— Ах! Что вы это, мама, — застыдившись, молвила Гритье.
— Может, у Сиски есть в ящике кассы. Пойду у нее их спрошу.
— Мама, да ведь я слышу, как у вас в кармане позвякивают монетки в пять франков, — сказала Гритье.
— И то правда, — сказала Розье, нахмурившись, но почти против воли, — на-ка вот, пиявец ты этакий, — обратилась она к подмастерью. — Принеси нам потрапезничать, гурманам, что помрут на соломенной подстилке. И попробуй только утаить хоть сантим и не отчитаться подробно и точно. Я тебя живо за уши оттащу в полицейский участок!
— Идет, — отозвался подмастерье, — но я не пойду никуда до тех пор, пока не получу то, что причитается мне.
— А это уж не я буду расплачиваться, — возразила Розье.
— А это я дам, — сказал Поль.
Почуяв подвох, подмастерье удалился радостный. Он недолюбливал Розье, которая никогда не давала ему даже стакана воды.
Розье, Сиска и Поль, оставшись в молчании, слушали, как рабочие, которых впустила Сиска, пьют во здравие доктора-чудотворца и воскресшей Гритье, доброй молодой хозяйки Гритье.
Дурное настроение Розье скоро рассеялось. Она решила, что придумала способ оттащить и врача к тому же полицейскому комиссару, с которым предстоит иметь дело мальчугану, случись ему не вернуть ей сдачи даже в полсантима. Да, без сомнения, именно она заплатила за устрицы, бараньи отбивные, гусиную печень, омаров; но кто же заказывал эту дорогую трапезу? Доктор. При необходимости это подтвердил бы и подмастерье. Кто заказывает, тот и платит. Трактирщик раскрывает свои закрома, дабы обеспечить заказчику стол, однако у него есть право возвращать себе выручку за счет вышеупомянутого заказчика. Это было яснее ясного. Если надо, она и до местного судьи дойдет — этого дураковатого типа, не то вечно хмельного, не то всегда с похмелья, на правое ухо глуховатого, на левое — туговатого, она уже видала.
