Зато девочке становилось все хуже – еще и потому, что к физическим страданиям прибавлялись нравственные. Когда тебе плохо, это полбеды. Совсем беда, когда плохо тебе одному, а все окружающие радуются жизни.
На палубе Летиция пробыла недолго. Она с трудом удерживалась на ногах, не могла ступить ни шагу, не хватаясь за снасти, а если корабль зарывался в водяную яму и через бак перекатывалась пенящаяся волна, девочка зажмуривалась от страха. Ей, верное, казалось, что мы вот-вот перевернемся.
К фок-мачте был пристроен загон для живности, которой команда будет питаться во время плавания. Обыкновенно скотину и кур помещают в трюме, но на «Ласточке» хлев и курятник разместили прямо на палубе. Между прочим, правильно. Смотрится это, конечно, не слишком воинственно. Зато свежий воздух – отличное средство от падежа. Однако истошное мычание, жалобное блеяние и истерическое кудахтанье плохо действовали на страдающего «лекаря».
Когда я попробовал ободрить мою питомицу увещеваниями, она горько сказала:
– Я умираю, а ты смеешься? Бессердечная!
Несправедливый упрек сменился утробным рычанием – бедняжку вырвало.
В конце концов она сделала худшую ошибку, какую только может совершить новичок: ушла со свежего воздуха вниз.
Почти все пространство нижней палубы занимал кубрик. Не занятые на вахте матросы, как обычно во время сильной качки, прицепили к потолку свои бранли, иначе называемые «люлями» и завалились спать. Зрелище это для непривычного глаза странное: холщовые гамаки раскачиваются, будто груши на дереве под сильным ветром. Отовсюду доносится сопение и храп, кто-то мурлычет песенку, кто-то травит байки, там и сям уютно мерцают огоньки курительных трубок. Запахи кубрика я вам описывать не буду. Скажу лишь, что привыкнуть к ним нелегко даже попугаю, хоть обоняние не относится к числу моих forte.
Каютку, отведенную на корабле для двух представителей милосердия, я уже описывал. Накануне отплытия все предметы в предвидении качки были надежно принайтовлены, то есть закреплены с помощью специальных веревок: лекарский сундук, обувной ящик, лампа, ларчик с письменными принадлежностями, отхожее ведро и все прочее. Диковиннее всего выглядел святой Андрей, крест-накрест перехваченный пеньковыми узами, чтоб не раскачивался на переборке.
Девочка со стоном повалилась на жесткое ложе, и началась новая мука. От боковой волны Летиция стукалась головой о борт, от килевой – правым локтем о чугунную каронаду, а левым о деревянную стенку.
