— Да, спасибо. Я всегда питала слабость к холодному пиву — еще со времен учебы в колледже. Другие девочки любили вино, а я предпочитала пиво. И люблю его до сих пор. — Однако до недавнего времени ее образ жизни исключал любовь к пиву. Тайлер, его мать, ее родители, а также их общие друзья пили элитный дорогой алкоголь.
Тут Сэм взял с кухонного стола открывалку, и взгляд Николь невольно упал на его мощные бицепсы, игравшие при каждом движении. Она подавила вздох, и это привлекло его внимание. Их взгляды встретились, и в душе каждого зажегся огонь желания.
Открыв обе бутылки, Сэм поставил их на стол и потянулся к Николь. Она вложила руку в его ладонь, сердце сильно билось. Сэм тотчас привлек ее к себе и прижал к груди. Николь инстинктивно обняла его за шею. Ей было хорошо, несказанно хорошо…
Ладонь Сэма легла ей на затылок, а губы припали к ее губам. Николь никогда прежде не испытывала столь острых эмоций, не чувствовала такого огня в крови, такого непреодолимого желания близости…
Только с Сэмом она поняла, что такое настоящая страсть.
Судя по всему, так обстояло дело и с ним.
Николь не могла не ответить на его жаркий поцелуй — и сделала это с таким пылом и неистовством, что сама себе удивлялась. Ее губы разомкнулись, приглашая его язык войти внутрь. Сэм же целовал ее с такой страстью, с какой мог целовать женщину только изголодавшийся мужчина, наконец-то получивший то, чего так долго жаждал. Его ладони скользили по ее голове, пальцы гладили щеки, и от каждого прикосновения его рук по коже Николь пробегали мурашки. Ее как будто било током, и она чувствовала пульсацию в груди и промежности.
Не в силах остановиться, Николь прильнула к Сэму всем телом и запустила пальцы в его взлохмаченные волосы. Из груди Сэма тотчас же вырвался стон — они оба наслаждались этим чудесным поцелуем.
А потом его губы скользнули по щеке и шее Николь и припали к выемке между ключицами. На сей раз и она застонала. Сэм же легонько покусывал ее, а его сильные горячие ладони легли на ее грудь, налившуюся тяжестью от возбуждения. Николь выгнула спину, еще крепче прижимаясь к нему, и издала очередной стон. Она все острее ощущала жар, она страстно хотела Сэма.
Разумеется, он знал, чего она хотела, — он чувствовал это и все больше возбуждался. Он накрыл ладонями ее груди, и его налившаяся силой плоть пульсировала, топорща джинсы. Однако Сэм игнорировал собственные потребности, ему в первую очередь хотелось проверить, насколько чувственной и темпераментной была Николь, и он с упоением выполнял ее желания.
