Спрятавшись поблизости за выступом скалы, я хорошо слышал спокойный голос Гуадалупе. В ответ на его слова только пальмы зашелестели от ветра. Но вот раздался голос Конго, хотя самого его не было видно:
— Я тебя не звал. Возвращайся и пришли того, с кем я договаривался.
— Сюда нет дороги человеку, который принес бы тебе деньги.
— А ты кто такой, чтобы так говорить?
— Обыкновенный человек, как видишь.
— Значит, тебе не хватает, по крайней мере, полметра росту, чтобы мне указывать. Ступай своей дорогой, такому сморчку только поручения передавать.
— Я приехал не с поручением, а за парнишкой, и я его увезу.
— Не слишком ли трудная затея для мертвеца?
— Насколько я понимаю, я еще жив.
— Я уже взял тебя на прицел. Не веришь?
Гуадалупе промолчал, он словно застыл на месте. У меня мелькнула дурная мысль: «Старик знает, что Конго может выстрелить, и хочет как-нибудь извернуться». Однако тут же я услышал его ровный голос. Мои подозрения как рукой сняло, но теперь мне стало за него страшно.
— Убить человека — не хитрое дело, надо только знать, что ты прав. Ну, почему же ты не стреляешь, Конго?
Как прозвучали в тишине его слова! В зарослях, где укрылся Конго, ветер шелестел листвой. Один бог знал, что донесется оттуда — человеческая речь или выстрел, может, Конго получше прицеливался старику в голову. Гуадалупе помолчал, ожидая ответа, но, так и не дождавшись, прибавил еще хладнокровнее, чем раньше:
— Есть два пути, Конго. Или позорно убить из засады, или выйти на открытое место и честно свести счеты.
— Будь ты проклят! Скольких еще ты привел с собой?
— Ни одного.
— Рассказывай! Я не ребенок. Убирайся, не вводи меня в грех!
Яростный крик Конго прокатился над зарослями подобно грому в горах. А старик, снова помолчав, заговорил терпеливо и рассудительно:
— Послушай, Конго. Я приехал сюда не затем, чтобы вернуться с пустыми руками. Я все еще надеюсь, что имею дело с мужчиной и ты не будешь прятаться.
— Старый пес! Неужели ты не понимаешь — мне противно убивать дряхлого болтуна!
— Тогда тебе придется еще меня послушать.
— Нет! А то я выстрелю.
— Что ж, не теряй времени. Слышишь, приятель, мне надоело ждать.
Большего на месте Гуадалупе никто не мог бы сделать. В голосе его прозвучала чуть заметная злость, но не было в нем ни малейшего испуга или раздражения. Да и Конго не мог больше выдержать. Вместе с выстрелом раздался его предупреждающий крик:
— Дешево меня не возьмете! Получай!
Облачко порохового дыма взмыло над холмом. Но пуля задела только шляпу Гуадалупе. Будто сильным, коротким ударом кто-то сбил ее с головы старика. Гуадалупе словно пригвоздило к месту, — как ни бесстрашен человек, а что ни говори, пуля есть пуля. Конго крикнул:
