Онелио Хорхе Кардосо - Избранные рассказы - Онелио Хорхе Кардосо

Уильям Фолкнер сказал однажды, что, если писатель ставит превыше всего технику, то ему лучше переквалифицироваться в хирурга или каменщика. Тем самым он подчеркнул, что главное, жизненно необходимое для писателя — человечность, а не набор технических приемов и средств.

Один из лучших новеллистов всех времен, Уильям Сомерсет Моэм — писатель, явно недооцененный и нечасто упоминаемый, — как немногие, владел искусством рассказчика. Его герои, парии и неудачники, напоминают персонажи Эрнеста Хемингуэя и Джозефа Конрада: с достоинством противостоят они ударам судьбы. Даже потерпев поражение и оказавшись внизу, эти люди не утрачивают чести. Да, они беспомощны и слабы, но тем не менее вызывают симпатию — во многом благодаря тому, что, пройдя сквозь житейские бури, сохраняют уважение к себе.

Нечто подобное происходит и в мире характеров, созданном Онелио Хорхе Кардосо, который с удивительной свежестью и кажущейся наивностью показывает нам мир, полный драматических перипетий, страха и пустоты, горя и злобы, — мир людей, всей своей жизнью связанных с землей, мир наших крестьян.

Он достигает этого с помощью сочного, выпуклого, аппетитного языка, заключающего в себе ту самую «институционализацию субъективности», о которой писал Ролан Барт[1].

Свежесть и яркость этого языка под стать незамутненному взгляду его чистых, словно омытых дождями, героев, с которыми Хорхе Кардосо постоянно сталкивался в те годы, когда был бродячим торговцем и коммивояжером, рекламировавшим лекарства.

В 1969 году кубинский писатель Рауль Апарисио написал об Онелио Хорхе Кардосо: «В нашу революционную эпоху читать Хорхе Кардосо — прекрасное средство от педантизма и легкомыслия и в то же время урок мужества… Это рассказы о бедняках, о простых людях земли нашей… Они грустны, эти рассказы, порой оправлены в лукавый крестьянский говорок, который звучит как смех сквозь слезы…»

В год, когда шла Революция, Онелио Хорхе Кардосо написал рассказ о красном, точно кораллы, коне с гривой из водорослей, который скакал по дну моря, отражаясь в глазах тех, кто хотел его увидеть. Этот образ, казавшийся тогда утопическим, стал для Онелио символом новой, приближающейся эпохи.