Кабацким песням – благодать.
По полдуши мы прокутили.
А мне все хочется слагать
воздушно, трепетно, по-женски!
Но жаль, на молоке обжегшись,
ожоги нечем залечить…
Корабль мой мчит, напев звучит.
А курс – на дальний островок,
где вольно бродят стаи строк.
Елена Яворская
Вдохновенное (Мой герой)
Ну вот, финал опять неоднозначен!
Опять герои сбились в гулкий рой.
Жужжат. Спешат куда-то наудачу.
А я опять отчаянно чудачу,
крою, корю, и крою, и портачу,
обрывки фраз по закоулкам прячу…
А в дверь стучат и требуют: «Открой!»
А на пороге – нет, не участковый.
Не слесарь. Не сосед. Не санитар.
А мой герой.
И ну жужжать как овод!
Да знаю, знаю, дай вам только повод,
Шекспира перекрасите в Баркова…
…Герой мой импозантен. И не стар.
Почти что идеал. Почти что дар.
Хоть и небрит. В костюмчике измятом.
В глазах – сосредоточье всех скорбей.
Пригладить! Отучить ругаться матом!
(На автора хватает компромата,
Ведь слово, говорят, не воробей…)
Герой хорош. Он самый-самый (просто
самец… простите, барышни, – герой!),
откормлен карбонатом да икрой,
любезен. При цилиндре и при трости
уже спешит к читательницам в гости.
Не своеволен (гамадрил бесхвостый!
мне повезло с тобою хоть в одном!)
Жужжат, жужжат герои под окном…
Елена Яворская
Новости книгоиздания
– У него всего-то пара приличных стихов, а туда же – издаваться! – кипятился чиновник от литературы.
– Так за свой же счёт, – утешал коллега. – От нас только благословение требуется и больше ничего.
– Вот то-то и оно – благословение! А как прикажешь держать марку, сохранять дух и всё такое? А попробуй зарубить, молодняк сразу в истерику ударится. Мне тут один скороспелый наглец уже намекнул, что мои разгромные рецензии диктует зависть. Ты только вообрази: я – и вдруг завидую! Я! – сорвался на фальцет. – Завидую!
Коллега неопределённо пожал плечами.
Дебютная книга молодого автора была издана. Без той самой пары стихов. Зато с коротенькой вступительной статьёй, подписанной громким (по провинциальным меркам) именем рецензента.
Анна Попова
Муза, жена и собака
Говорят же: не понимают дамы высокой поэзии! Правильно, между прочим, говорят. Вот хоть мою жену возьми. Издаю шестой поэтический сборник – хоть бы строчечку прочитала, да что там, хоть бы в руки взяла! Ну, в руки-то она взяла, когда в шкафу пыль вытирала. Глянула так равнодушно, название прочла – «Орловщина, земля поэта» – и дальше читать не стала. А зря! В литературном клубе меня всегда хвалили. Даже сказали: «Так, как Звонков (это у меня фамилия такая), о природе никто не напишет!»
