Те четыре-пять томиков, которые привозит Любка («Больше не понесу, мне по статусу не полагается ничего тяжелее компьютерной мышки тягать!»), мою деликатного свойства проблему не решают. Когда был дочитан учебник по высшей математике, что знаменовало торжество деревенской скуки над ограниченным интеллектом потомственного гуманитария, я начал всерьез подумывать, а не стоит ли взяться за перо и…
Пера под рукой, к счастью для потомков, не оказалось, нашелся только огрызок химического карандаша, коим я прямо на форзаце учебника по высшей математике вандальски начертал: «Счастливый читатель похож на дикаря, который в привычных и порядком надоевших джунглях вдруг увидал чудо, ну, скажем, летающую машину. Вдумчивый читатель – человек цивилизации. Он лишен первозданного восторга перед неведомым творением человеческой мысли, но испытывает закономерную гордость за это детище цивилизации, ничуть не страдая, что имеет весьма смутное представление о том, «как это работает». Творческий человек – знаток, для которого нет уже пленительной загадки, и все же он счастлив; его счастье в другом – он умеет строить летающие машины, он способен окрылить свою мысль и мечту».
Оставался чистым еще один форзац, и я, потаращившись с четверть часа в окно, прилежно заскрипел: «Историки и писатели, обращающиеся к прошлому Отечества, делятся на две группы. Те, кто в первой, напоминают футбольных фанатов: «Спартак» опять продул и опять всухую, но он все равно круче всех, потому что я болею за «Спартак»! Начать спорить с фанатом – добровольно записаться во враги. Для представителей второй группы пространство истории – полигон для отработки фантазии и остроумия. «А вы знаете, что Иван Грозный страдал от Эдипова комплекса?» «А вы в курсе, что Петр I был гомосексуалистом, а Екатерина II – лесбиянкой? Да это же доказанный факт!»
А мамонтов истребили инопланетяне, прилетевшие на межгалактическое сафари, что же до динозавров…
Вы спросите: кто вызывает большее уважение у меня? Ни те, ни другие. Самовлюбленный враль-приятель ничем не лучше откровенного, патологического врага…»
Да, куда-то меня не туда занесло. И вдохновение иссякло до последней капли.
И форзац исписан…
Я снова с надеждой уставился в окно, машинально считая падающие с моего любимого синапа яблоки: раз… два… три…
М-дя… Задачка: у Паши было четыре яблока, а у Вити пол-литра. Вопрос: прогонит ли Витя Пашу, если в придачу к четырем яблокам Паша принесет полбатона «Докторской» и два огурца?
