– Если твой отец написал письмо в дни, предшествовавшие его смерти, как ты подозреваешь, то, возможно, оно как-то все объясняет.
– Чего я и боюсь: вдруг оно разбередит уже затянувшиеся раны. И что в нем – описание глубины его мучений?
– Возможно, просьба о прощении…
– Я думал об этом. Но мы уже простили его. К своему стыду, вынужден признаться, что мне потребовалось больше времени примириться с произошедшим, чем сестрам.
Джеймс в раздумье поглаживал подбородок, пытаясь решить, как поступить в этой ситуации другу.
– Как ты, вероятно, уже и сам понял, у тебя четыре варианта решения проблемы.
Хантфорд вскинул бровь.
– Первый?
– Выполни условие отцовского завещания и отдай письмо Оливии. Как твой поверенный, я советую поступить именно так.
Герцог нахмурился.
– Следующий вариант?
– Ты можешь прочесть письмо и потом уже решить, отдавать его Оливии или нет.
– Но ты поступать так, конечно, не советуешь.
Джеймс сконфуженно улыбнулся другу.
– Именно. По правовым причинам, разумеется, но больше потому, что Оливии это скорее всего не понравится.
Хантфорд кивнул.
– Третий вариант?
– Уничтожь письмо. Сделай вид, что его не существовало, и Оливии не нужно ничего о нем знать.
Герцог стал мерить шагами пространство перед окном.
– Соблазнительно. Наша жизнь наконец-то наладилась – зачем рисковать все испортить?
Джеймс вздохнул.
– Как твой друг, я, конечно, могу понять, почему ты хотел бы избавить сестру от ненужных страданий, но…
– Но что? – вскинул голову герцог.
– Оливия – взрослая женщина. Быть может, пришло время тебе и относиться к ней как ко взрослой. – Джеймс был уверен, что заплатит за эти слова, когда они в следующий раз будут драться на ринге, но тем не менее продолжил: – Более того, если ты уничтожишь письмо, так и не узнаешь, чего хотел твой отец.
Хантфорд просверлил письмо гневным взглядом, словно не мог дождаться, когда бросит его в огонь.
– В этом-то вся и суть.
– Правильно. Но по мере того как будут проходить недели, месяцы и годы, ты можешь пожалеть о своем решении.
– Проклятье, Эверилл, тебе обязательно быть таким честным и прямолинейным?
Господи помилуй, если б Хантфорд только знал!..
Джеймс поспешил сменить тему.
– Могу предложить – еще один вариант, возможно, самый разумный.
– Ну, предлагай.
– Не делай ничего. Подожди. Дай себе время все как следует обдумать. Вряд ли еще несколько недель или даже месяцев что-то изменят.
– Подождать, – задумчиво повторил герцог. – Мне это нравится.
Джеймс слегка расслабился. Хантфорд, похоже, получил тот ответ, который был ему нужен, по крайней мере, сейчас, а это означает, что можно отправляться в путь. Ему так не терпелось уйти, что, не будь это крайне дурным тоном, он хлопнул бы друга по спине и ринулся к двери, но вместо этого медленно поднялся из кресла и проговорил:
