Букс осторожненько спустился ко мне на руки. Не сказать, чтоб он был легонький. Весил этот книгоед примерно как том Большой Советской Энциклопедии, только был куда пушистее и забавнее.
— Чем занимался в мое отсутствие? — спросила я его, когда он наконец устроился возле своей любимой макулатурной кучи.
— Смерть — мое ремесло! — важно ответствовал Букс.
— Да ладно тебе… Друзей себе не завел? Он кивнул:
— Три товарища.
— Ого! Это кто же?
— Хоббит, Молль Флендерс и Любовница французского лейтенанта.
— Ну ладно, хоббит… А чем тебя Молль Флендерс привлекла, не понимаю.
— Женщинам не понять. У всех мертвых одинаковая кожа.
— Так. Ты, выходит, и до Салливана добрался?!
В ответ малыш забурчал что-то невнятное. Ладно, надо перейти к делу.
— Букс, послушай меня внимательно. Ты ведь можешь распробовать все книги?
— Ну…
— И, значит, ты помнишь, что в них написано?
— Живи и помни!
— А скажи, книги-оборотни тебе попадались? Букс аж подпрыгнул.
— Долина страха! — заверещал он. — Репортаж с петлей на шее! Страдания юного Вертера!
— Ладно, понимаю твои эмоции. Ты можешь определить такие книги, в которых бы говорилось об инициации ведьм?
Букс недоуменно смотрел на меня.
— Где ночует зимний ветер? — спросил он.
— Да нет же, — занервничала я. — Мне нужно знать содержание книги…
И тут меня осенило.
— Ты запоминаешь только названия, да? Вот это грустно.
Что ж, еще одна попытка до ночи Становления Звезды обойти ненавистный обряд не увенчалась успехом. Значит, и впрямь судьба.
— Знаешь, малыш, мы, возможно, не скоро встретимся.
Мордочка Букса выразила огорчение.
— Траур — участь Электры, — прошептал он.
— Похоже, ты прав. Но ты не скучай. И, если сможешь, постарайся еще запоминать не только заголовки, но и содержание книг. Мне это только помогло бы.
— Хорошо! — бумажным голосом воскликнул Букс. Пригодилось ему название поэмы Маяковского.
— Мы еще встретимся, только в полнолуние. Старайся не попадаться никому под ноги, а то библиотекари — женщины нервные, начнут поголовно в обмороки падать…
— Люди — значит люди, — философски заметил макулатурный и полез под стул, на котором лежали пачки прошлогодних газет.
— Ну, я пошла…
Я направилась прочь из хранилища, услышав вслед:
— И это все о нем…
* * *
Ночь Становления Звезды, или Майский канун, для всех тех. кто практикует магию, является, чем-то вроде церемонии вручения «Оскара» киноактерам. Только в отличие от голливудского шоу это событие всегда происходит в хрестоматийно известную Вальпургиеву ночь — тридцатого апреля. В двадцать пятом часу по брокенскому времени Черная Звезда является избранным и отмеченным печатью волшбы. Из простых смертных ее видели только случайно и то по недосмотру Трибунала Ведьм несчастные Коперник и Бруно. Галилей тоже имел неосторожность наблюдать Черную Звезду, но был в этот момент изрядно пьян (земля под ногами у него так и вертелась) — это и спасло ему жизнь. Теоретики оккультной астрономии утверждают, что в корне этого явления лежит избыточная протомагия, когда-то задействованная при сотворении мира. Это спорный вопрос, особенно если учесть концепции немагического научного лагеря. Но для ведьм существование данного небесного тела является столь же неопровержимым фактом, как и наличие у избы пятого угла.
