Он был немедленно мобилизован, и ему поручили помогать на сборном пункте с новобранцами. К середине дня немецкие самолеты сбросили на Лиду зажигательные бомбы, которые моментально подожгли большую часть деревянных строений. Целые кварталы загорелись в считанные секунды. Командир Тувьи приказал новобранцам отступать к соседнему лесу, но там их настиг налет немецкой авиации. Это был настоящий ад. «Товарищи, — сказал командир. — Сейчас каждый сам за себя. Приказываю всем разойтись!» Для большинства мужчин, включая Тувью, это означало разрешение на обеспечение безопасности собственных семей.
Тувья помчался назад в Лиду и нашел там свой дом объятый пламенем. Соня, однако, не пострадала. Они спасли что смогли из имущества и присоединились к тысячам беженцев, спешно покидавших город.
Советские войска, абсолютно не готовые к молниеносной атаке, отступали в глубь страны. Они спешно уходили на восток большими нестройными группами. Глядя на это бегство, некоторые поляки, возможно вспоминая, с каким теплом евреи в 1939 году встречали советские войска, кричали: «Эй вы, жиденята, где ваши великие танковые дивизионы? Грядет Судный день!»
Супруги отправились в Станкевичи, к родителям Тувьи. Пробирались они туда несколько дней. Тувье пришлось сначала представиться белорусским крестьянином перед немецким офицером, а затем перед советским чиновником — красноармейцем, отставшим от своего полка.
Зусь был более чем за сто километров, в Тикочине, когда началась война. Он как раз заканчивал ночное дежурство, охраняя аэродром, построенный буквально за считанные недели до наступления фашистов. Два немецких самолета и один русский появились в небе и схватились насмерть. Через два часа уже более двадцати немецких самолетов бомбили летное поле и сильно повредили его.
Солдатам приказали отступать в направлении Белостока, однако на марше их настиг приказ возвращаться в Тикочин. Затем приказ снова изменился: назад на Белосток.
Скоро они оказались в окрестностях Белостока, и Зусь увидел, что весь город горит. Над ним кружили самолеты Люфтваффе. Укрывшись вместе со всеми в чаще и прижавшись к земле, Зусь слушал, как оглушительно бьет тяжелая артиллерия. Он не знал, то ли это стреляют советские солдаты из противовоздушных орудий, то ли это немецкая пехота проникла уже так глубоко в глубь страны.
Как только бомбежка прекратилась, солдаты перегруппировались и быстро двинулись через Белосток, где дружелюбные местные жители наделяли их сигаретами и консервами. После длинного утомительного марша, в пятнадцати километрах к востоку от города, разбили лагерь. Здесь, получив вооружение и боеприпасы, они приняли участие в нескольких стихийных перестрелках с врагом. Но все это без каких-либо указаний из штаба — взвод Зуся воевал вслепую.
